Побег в невозможное
Шрифт:
Показалось…
Он уже начал было погружаться в прерванный сон, как вдруг снаружи вновь раздались странные, чередующиеся звуки.
Игорь поднялся и осторожно, стараясь не натыкаться в темноте на мебель, прошел на балкон.
Все четыре прожектора, установленные по углам гордеевских владений, работали в скупом, «пониженном», режиме. В их тусклом свете он разглядел какое-то движение на лужайке перед площадкой для гольфа.
Он уже хотел спуститься вниз, как вдруг темнота в той части двора прорезалась
Тут же раздался новый громкий всплеск — кто-то прыгнул в бассейн с невысокой стеклянной тумбы. Проплыв от одного края до середины водоёма, человек нырнул и продолжил плыть под водой к противоположному концу дорожки, где выбрался на сверкающую поверхность бортика.
Приглядевшись, Игорь узнал в ночном пловце Валерию. Покинув бассейн, девушка завернулась в длинное полотенце и направилась в сторону дома.
— Не спится? — окликнул он её сверху.
— Ой, — от неожиданности Лера остановилась. — А, это ты… Да вот, купалась.
— Где Лёнчик?
— В постели давно. Четыре бутылки выпил, мы его еле дотащили.
— Не мудрено на такой жаре. Он же одну за другой… Ну что, спокойной ночи?
— Сам-то чего не ложишься?
— Проснулся от твоего «шума прибоя». Я ведь чутко сплю…
— Спускайся в холл, кофе попьём?
— О'кей, сейчас. Только накину халат…
— В последнее время он частенько так, — Валерия провела пальцем по климат-пассу, после чего бросила пульт на стол. — Приедет вечером и сидит перед «плазмой», пьёт своё красное, пока не свалится.
Уютный, обставленный под Новую Шотландию холл с низким потолком и широкими окнами с традиционными арабскими занавесками постепенно наполнялся прохладой «Оушен спрэя», который теснил душный, нагретый за день воздух.
— Лёню можно понять, — она откинулась в кресле и задумчиво посмотрела на Игоря. — Суеты много, беготня, разговоры… Дни летят один за другим, как в пропасть, жизнь утекает, а ни эмоций, ни денег особых. За дом этот, к примеру, ещё пять лет выплачивать…
— Где вы познакомились?
— Во Франкфурте, два с половиной года назад. Он приехал в Единую по каким-то делам, а я работала в библиотеке имени Фахда, за карту беженца и муниципальную зарплату. Представляешь, у меня там был парень, и я уже собиралась сменить хиджаб на паранджу, а тут — Леонид… Разговорились на автостоянке возле «Аль-Майя», познакомились, потом поехали в ресторан, сначала — «Эль-Шарк», потом — «Софра»… И говорили, говорили… Всего за сутки ему удалось полностью разрушить моё старое мировоззрение, а на его месте построить новое.
— Точно, — улыбнулся Игорь, — это он умеет.
— Знаешь… Здесь, в Штатах, совсем другая жизнь.
— Возможно. Только откуда ты знаешь, как сейчас в России? Ведь тебя там нет.
— Да, ты прав, меня уже четыре года там нет. Вот, время летит… Хорошо, и какая там жизнь?
— Боюсь разочаровать, но я тоже не имею об этом ни малейшего представления.
— Ой, прости, я забыла… — Лера улыбнулась, но через секунду на её лице появилось то самое выражение спокойного безразличия, какое он не раз встречал на лицах «приговоренных к вечности». — Завтра я возвращаюсь на Трайдек.
— Не скучай, — ободряюще подмигнул Игорь, — всего через неделю мы приедем и заберем тебя.
— Да, конечно, — она вдруг нахмурилась, словно вспомнила о чём-то неприятном. — Всего через какую-то неделю…
— Тебя что-то тревожит?
— Нет, меня уже давно ничего не тревожит.
— В любом случае, лучше сказать об этом сейчас.
— Даже не знаю, как сформулировать, — Валерия замолчала и опустила голову, словно собиралась с мыслями. — Понимаешь… Иногда мне кажется, что я не сама принимаю свои решения. Что это делает за меня кто-то другой, а мне остается лишь следовать чьей-то воле…
— Ты имеешь в виду Лёнчика?
— Нет, я говорю совсем об ином.
— Неужели — о руке Провидения?
— Тебе весело. А я, представь, даже посещала специалиста. Доктор Старк — довольно известный в Майами психиатр…
— И что он сказал?
— Ничего. Обостренная интуиция, чувствительность, возможно, заниженная самооценка… Что ещё они говорят в таких случаях. Одно радует: ни малейших признаков шизофрении.
— Но тебе этого мало?
— Ты знаешь, да. Леонид возил меня в Нью-Йорк, в Институт Бейтса, на полное сканирование мозга «моделью Тэнзуки». Но никаких имплантантов — ни джонтов, ни «мягких» кристаллов, ни других инородных тел в моей голове не оказалось.
— Чего вы ожидали? Инопланетяне не дураки.
— Очень смешно. Скажи… Неужели у тебя никогда не бывало чувства полной предопределенности, ощущения совершенно неизбежного события в твоей жизни?
— Да как-то не задумывался… Совпадения, конечно, случались, и не раз, но разве можно считать это проявлением неотвратимости судьбы?
— Вооруженный разбой, совершенный организованной группой — особо тяжкое преступление, для которого даже восемь лет — срок небольшой. Тебя неожиданно выпускают по «Кредиту доверия» за два года до конца срока — именно тогда, когда в тебе остро нуждается Леонид. И при этом я абсолютно уверена, что он никак не мог повлиять на решение Палаты. Что это? Совпадение? Или судьба?