Побег
Шрифт:
Стоящий рядом с ним Мулла думал о своем, и его губы кривились в загадочной гримасе – то ли лукавой улыбке, то ли скорбном оскале.
Беспалый на всякий случай заметил:
– Но ведь так и доказать, что это труп того, кого ищешь, тоже непросто. – Мулла покачал головой:
– Свидетели есть. Их слов достаточно – тем, кому надо знать. Ты видел труп Варяга. Я видел труп Варяга. Снайпер твой видел, в кого стрелял. Этого достаточно, чтобы рапорт составить. А теперь зачем тебе этот труп – заспиртовать и тихим ходом на экспертизу в Москву отправить? Нет, Александр Тимофеевич, я этого не позволю. Эти трое несчастных никому не нужны – их тут в перелеске закопают, а его под охраной в стеклянной
Мулла говорил неторопливо, но горячо, даже зло. А у Беспалого от его слов на душе стало легко. Старик убедил начальника колонии в том, что Варяг убит. Последние сомнения развеялись. Сжечь – и концы в воду: был снайпер, не был – кого волнует?
Он весело посмотрел на Муллу:
– Ну а что же ты думаешь делать дальше со мной? Надеюсь, наш разговор окончен и ты меня отпустишь?
Мулла отрицательно покачал головой, – он явно сожалел, что вынужден отказать начальнику колонии.
– Нет, Александр Тимофеевич, ты – гарантия нашей безопасности. Можешь не переживать, тебя здесь никто не тронет. Все-таки слово Муллы в этом мире еще кое-что значит. Я вырву кадык любому, кто попытается даже замахнуться на тебя.
– И до каких же пор ты меня собираешься держать, Мулла? – спросил Беспалый.
– Подумай сам, Александр Тимофеевич. Может, до тех самых, пока БТРы не раздавят наши баррикады? – И Заки Зайдулла расплылся милой улыбкой доброго дедушки.
– Какие БТРы, Заки Юсупович?
– Ox, неужто я ошибаюсь? Хорошо бы, чтоб я ошибался. И все же побудь пока с нами, начальник.
– Смотри, Мулла, как бы потом жалеть не пришлось.
– Аллах свидетель, ты меня забавляешь, Александр Тимофеевич. Правильнее сказать, что тебе бы жалеть не пришлось. К тому же это мы здесь срок мотаем у тебя под замком, а сейчас вот ты нас всех держишь под прицелами.
– Мулла, а ты уверен, что действуешь по понятиям? Я ведь пришел к тебе по своей воле. Я ведь посол! Твои предки за бесчестье своих посыльных сжигали целые города вместе с жителями.
– Ты на мораль не дави, гражданин начальник, насмотрелся я за свою жизнь и не на таких моралистов. А если глубже вникнуть, так какие такие обязательства у меня могут быть перед тобой, начальником «сучьей» зоны? Если что случится, то меня братва особенно за это не осудит. Поймет, знаешь ли… А потом, тебя ведь никто не обижает. Сидим вот с тобой, курим… Как два старых кореша. Разговор у нас может быть долгий, есть что обсудить.
В этот момент по лагерю через «матюгальник» раздалось грозное требование дежурного офицера о немедленном освобождении подполковника Беспалого. Зек с автоматом пальнул в ответ коротенькую очередь, и радиоголос мгновенно умолк.
– Ты совершаешь глупость, Мулла, не жалеешь ты братков, как будто каждый из них бессмертный, – в свою очередь всерьез опечалился Беспалый.
– Ну-ну, – хмыкнул Мулла. – Печешься ты о нас, ни дать ни взять, точно волчара об овечьем стаде.
– Ошибаешься, Заки, – ответил Беспалый, напустив на себя наигранную озабоченность. – Просто ты ведь кое-чего не знаешь: я еще с вечера вызвал из центра роту особого назначения. Неужели тебе нужны лишние жертвы? Ты же должен понимать, что БТРы всех вас к едрене фене передавят. Ты можешь меня тут держать до посинения – даже на куски порвать, но все равно ведь плетью обуха не перешибешь. К утру всему этому безобразию придет конец. А уж коли ты меня погубишь – омоновцы тут всю зону превратят в кровавое месиво. А самое главное, зачем? Я ведь тебе здесь не нужен. Ты правильно сказал: я гарантия вашей безопасности – только не тут, а там. Не пойму, чего ты от меня хочешь?
– Я ж тебе втолковываю, начальник,
– Хорошо, Мулла, поговорим. А дальше что?
– А дальше отдай нам Стаську Щеголя – главного твоего стукача, – неожиданно выпалил старый вор. Беспалый удивленно взглянул на Муллу:
– При чем тут Щеголь, Заки Юсупович?
– Не лукавь, не лукавь, Александр Тимофеевич. Что ж ты думаешь, старый Мулла не знает все про этого продажного гада? Так отдашь нам Стаську или нет?
– Ты что, старик, в своем уме, как же я тебе отдам своего лучшего агента? – признал слова старого зека Беспалый.
– Но ведь ему теперь все равно не жить – ты хоть это понимаешь? – злобно бросил Заки.
– Я переведу его в другую зону, – скривился подполковник.
Глаза Муллы сверкнули.
– Врешь, начальник? – неестественно удивился старый зек.
– Слово офицера даю! – не заметив фальши, отозвался Беспалый и даже сам удивился наглости этой лжи. – И к тому же мое московское начальство ждет моего сообщения. Я должен сейчас же доложиться.
Беспалый посмотрел на часы. По его прикидке, минут через пятнадцать на территорию колонии должны войти моторизованные части внутренних войск на БТРах и БМПешках. Ему надо спешить. Он с нетерпением смотрел на Муллу.
– Ну ладно, – махнул рукой старик. – Слово офицера – так слово офицера. Только дай мне еще одно слово – отведи своих омоновцев и «вэвэшников». Дай нам миром закончить бузу. Покуражились ребята, кровь по жилам погоняли. Малость воздуху свободы глотнули – и по камерам. Не трави братву за удаль и молодецкую забаву. Через два-три часа на зоне будет полная тишина. Даю слово. Ну как? Лады?
– Лады! – не задумываясь, согласился Беспалый. Они вдвоем вышли из барака к братве.
– Проводите Александра Тимофеича! – тихо и веско приказал Мулла. – Переговоры окончились миром. Отбой!
Зеки удивленно загалдели. Но никто не посмел осуждать решение старейшего из воров.
ГЛАВА 4
Примерно через час после того как подполковник Беспалый, покинув лагерь бунтовщиков, скрылся за ограждением локальной зоны и после того как Мулла отдал приказ на сожжение трупов, из-за угла барака, с грозным урчанием, показались три бронетранспортера. Две машины сразу же остановились метрах в двухстах, а третья продолжала зловещее движение, развернув в сторону баррикад пушку и спаренные крупнокалиберные пулеметы. Бронетранспортер напоминал хищного холеного зверя, угодившего в тесную клетку. Его широкие гусеницы со страшным скрежетом уверенно подминали под себя все, что попадалось на пути; железный зверь явно нервничал, ему не хватало простора. Вот сейчас он обрушит всю свою злобу на взбунтовавшихся зеков, начнет крушить бараки, бороздя зону из конца в конец.
– Не ссать! – прозвучал рассерженный голос Муллы. – Палить не станут. У них приказа такого нет! Сашка Беспалый отбой скомандовал!
Но будто бы в опровержение его успокаивающих слов с БТРа грозно охнула пушка, разметав самую вершину баррикады. Восставшие зеки, отчаянно матерясь и проклиная свою доверчивость, поспешно рассыпались по сторонам, стараясь укрыться подальше от надвигающегося темно-зеленого железного чудища.
«Опять Беспалый, падла, обманул, – подумал про себя Мулла, – хотя, конечно, этого и стоило ждать от скурвившегося надсмотрщика. Не мешало бы все-таки Беспалого, суку поганую, прирезать, но теперь поздно, поезд ушел… Хотя, может, оно и к лучшему, лишнюю кровь на себя не брать. Гада и так настигнет Божья кара. Аллах, он все видит. Нам же сейчас важно до рассвета продержаться, а там…»