Побег
Шрифт:
— В чем дело, сеньор? — забеспокоился чилиец, обогнавший Кальтера и уже взбежавший на лестничную площадку.
— Давай-давай, шевелись! — прикрикнул на него Обрубок, последовав за ним. — Ходячие твари только что прикончили ползучую! И чую, сейчас им захочется прикончить еще кого-нибудь!
Двигаясь по коридору, в котором очутились беглецы, когда поднялись на восьмой уровень, можно было достичь лазарета или библиотеки — в зависимости от того, куда повернуть на ближайшей развилке. Но первое, что предстало взорам Обрубка и Эйтора, была та самая баррикада, которую возводили Факельщики. Место для нее они выбрали самое оптимальное — сразу перед лестницей. Для кривоногих и неуклюжих
До того как ей предстояло стать неприступной, строителям оставалось заделать последнюю брешь между нею и коридорной стеной. Для чего потребовалось бы еще как минимум полдюжины стиральных машин. А пока Кальтер и Эйтор могли беспрепятственно протиснуться через этот просвет и отправиться дальше. Только ушли бы они потом недалеко, ибо за ними уже неслась во весь опор троица Факельщиков.
Компаньоны поднялись по лестнице до того, как их преследователи выбежали из прачечной. Но Очоа, Нияз и Цугундер сумели-таки разглядеть на мокром и грязном полу отпечатки их кедов поверх множества своих, которые они оставили, таская стройматериалы. А разглядев, тут же бросились в погоню. Что, в общем-то, было предсказуемо, учитывая их враждебные отношения с одноруким калекой.
Первым желанием Обрубка тоже было задать стрекача. Но как далеко он убежит в промокшей обуви и такой же насквозь сырой одежде. И, главное, куда? Играть в догонялки на уровне, где строили укрепления Факельщики, означало почти наверняка столкнуться с другой их группой. Возможно, это случится уже за ближайшим углом. И что потом? Даже три головореза с арматурой являлись для компаньонов серьезными врагами. А если те загонят их в тупик вшестером? Или вдесятером?
А вот нынешняя диспозиция для боя с превосходящими силами противника Обрубку нравилась. И если он ею не воспользуется, другая такая возможность ему вряд ли представится.
Эйтор уже хотел протиснуться в баррикадную брешь, но Кальтер придержал его за плечо. И, указав на проходящую под самым потолком железную трубу, приказал:
— Прыгай и хватайся за эту штуку! Живо!
— Это еще за… зачем? — Чилийцу было велено не обсуждать приказы, но это распоряжение показалось ему чересчур странным и подозрительным. Троица орущих Факельщиков уже подбежала к лестнице, а босс заставлял Рамоса повиснуть под потолком на какой-то железяке. Уж не вздумал ли Обрубок сделать из него мишень или боксерскую грушу, чтобы отвлечь этим врагов? В то время как сам он успеет сбежать, пока те будут выколачивать из Эйтора дух.
— Прыгай и хватайся, мать твою, если жизнь дорога! — проорал Кальтер, вынимая из-под наручной повязки пакаль. Заметив это, напарник сразу забыл о своих подозрениях, так как теперь планы Обрубка стали для него очевидны. После чего сделал короткий разбег, оттолкнулся одной ногой и сиганул прямо на стену, под самый потолок, и повис на трубе. Где он отнюдь не чувствовал себя в безопасности. Скорее, он чувствовал себя полным идиотом, поскольку мог представить, что вот-вот подумают о нем Факельщики.
Кальтер с артефактом в руке повиснуть на трубе уже не мог. Поэтому ему пришлось всунуть культю по самое плечо в окошечко на двери стенной ниши, где хранились ведра, швабры и щетки; такие отсеки имелись во многих тюремных коридорах. Страховка была так себе, но все же лучше, чем никакая. А оказаться вообще без страховки
Новая встреча компаньонов с Цугундером и его компанией обернулась для последних очередным сюрпризом. Добежав до второго лестничного пролета, Факельщики малость оторопели, когда увидели поджидающих их беглецов. И ладно бы те встречали их с оружием на изготовку — такой поступок они еще бы поняли. Понять же весь этот цирк Факельщикам не удалось. Вместо того чтобы наброситься на жертв, они остановились на полдороге и озадаченно переглянулись.
Далее, по всем признакам, в адрес компаньонов должна была прозвучать какая-то шутка. Цугундер указал на них пальцем и открыл было рот, чтобы выкрикнуть нечто оскорбительное, но Обрубок его опередил.
— Ничего личного, ребята! — прокричал он Факельщикам. — Без обид, ладно? Это просто война — кто выжил, тот и прав!
И, вытянув вперед руку с пакалем, уронил тот к подножию баррикады с высоты своего роста…
Опыт работы с «молотом» был у Кальтера невелик. Но кое-какое представление о возможностях нового оружия он к этому часу получил. Бросив пакаль на лестницу, Обрубок рисковал обрушить ее и потом потратить много времени и сил на извлечение его из-под завалов. Пришлось бросать его на площадку, куда та лестница выходила и где была выстроена баррикада.
Коридорный пол тоже не внушал разрушителю доверия, поскольку мог обвалиться — вот почему Кальтер загнал напарника на трубы, а сам уцепился за дверь. Но как бы то ни было, пол опирался непосредственно на несущий каркас «Рифта-75». А лестница являла собой лишь пристройку к этому каркасу, не предназначенную для столь экстремальных нагрузок. Но как разделаться с Факельщиками, не повредив ее? Или повредив, но так, чтобы она не обрушилась целиком и осталась пригодной для спуска?
Куприянов знал ответ на этот вопрос. По крайней мере, в теории. Поэтому и уронил артефакт рядом с баррикадой. Сооруженная на самом краю, она была достаточно устойчива, но лишь до тех пор, пока пол оставался ровным. Когда же по нему шарахнул «молот», он промялся и дал сильный крен в сторону лестницы. Туда, куда и было нужно Кальтеру. После чего возвышающаяся до потолка башня из стиральных машин тоже накренилась и, рассыпавшись на части, обрушилась на головы не ожидавших этого Факельщиков.
Пусть Цугундер со товарищи и отбирали для нее самые легкие «стиралки», каждая из них весила как минимум центнер. Их же упало на лестницу не меньше трех десятков, причем не по одной, а все сразу. У Факельщиков был шанс спастись, перемахнув через перила и спрыгнув на первый пролет, что не угодил под обвал. Но, к их великому сожалению, от удара «молота» содрогнулся не только пол, но и лестница. Да так, что все трое попадали с ног. А встать им было уже не суждено. Стальная лавина из стиральных машин накрыла их еще до того, как зэки заорали от страха. После чего, размазав их по ступенькам, с грохотом рассыпалась по пролету и докатилась до лестничной площадки.
Этот удар, нанесенный по площади, а не в одно место, лестница выдержала. Правда, затряслась с такой силой, что усеявшие ее «стиралки» еще пару минут продолжали подпрыгивать и дребезжать. А вместе с ней заходила ходуном вся тюрьма… так, по крайней мере, показалось соскочившим на пол компаньонам.
Не дожидаясь, когда тряска прекратится, они перевернули несколько машин и нашли придавленный ими артефакт. На котором, как впрочем и ожидалось, не было ни единой царапины. Чего нельзя сказать про пол, аж до середины коридора представляющий собой удручающее зрелище: вздыбленный и покореженный настил, погнутые железные балки, вырванные заклепки, лопнувшие сварные швы…