Побег

Томпсон Джим

А тот, кто выжил и, соответственно, имеет в своем распоряжении банковский счет, не долго будет оставаться в одиночестве. Он будет иметь стимул к тому, чтобы искать другого партнера, или тот отыщет его. А когда их союзу придет конец, как это и должно быть, то будет заключен еще один.

А процесс все идет и идет — неизбежный, непреложный.

Это просто, как дважды два.

Мы уже упоминали о полиции Эль Рея, о покровительстве, которое она оказывает населению. Но это слово можно трактовать широко. Если человеку оказывают покровительство, он не должен слишком докучать. Он должен помнить, что жизнь принадлежит

миру живых. У него хватит благоразумия не переступать черту само собой разумеющихся обязательств, чтобы извести негодяя, которого, может быть, и не существует.

Стрельба — неслыханное дело в вотчине Эль Рея. Не бывает такого, чтобы кого-то застрелили, пырнули ножом, забили дубинкой, придушили — словом, умертвили при помощи обычных орудий убийства.

По сути дела, убийств нет. Официально — ни одного. Очень высокий уровень смертности обусловлен многочисленными случаями самоубийств и предрасположенностью иммигрантов к несчастным случаям со смертельным исходом.

Прекрасные плавательные бассейны многочисленных вилл редко используются. Лошади, за недостатком упражнений, в государственных конюшнях нагуливают жирок, а корабли гниют в доках. Никто не рыбачит, никто не охотится, никто не играет в гольф, теннис и дартс. Короче говоря, если не считать ежегодного большого бала Эль Рея, общественной жизни практически нет. Любой человек, который приближается к другому человеку, — подозреваемый или подозрителен.

* * *

Док просто не знал, куда себя деть. Однажды, через несколько месяцев после своего приезда сюда, он прогулялся пешком к холмам и там набрел на деревушку, угнездившуюся в живописной долине и спрятанную от города. Единственная улица была красиво вымощена камнями; здания недавно побелены. Он чувствовал запах жарящегося перченого мяса, приносимый бризом. Единственными людьми, попавшимися ему на глаза, были двое мужчин в конце улицы, которые подметали камни мостовой метлами с длинными ручками. Док узнал их: ему пару раз пришлось раскланиваться с ними в городе. Он приподнял руку в приветствии. Но, очевидно не заметив его, они закончили подметать и исчезли в здании.

— Да, сеньор? — Карабинер в синей униформе вышел из двери поблизости. — Могу я вам чем-то помочь?

— Ничем. — Док улыбнулся. — Мне вдруг показалось, что я узнал этих двоих людей.

— Дворников? Это ваши друзья?

— О нет. Вовсе нет. Вообще-то я с ними едва знаком.

— Понятно. Ну, они вновь прибывшие, эти двое. Теперь они будут жить здесь — если вас удивляет их отсутствие в тех местах, куда они часто наведывались.

Док огляделся по сторонам, отпустил замечание по поводу того, как приятно выглядит это место. Карабинер согласился, что, действительно, все содержится в большом порядке.

— Таковы требования. Каждый житель вносит посильный трудовой вклад.

— Ага. — Док кивнул. — Это кооператив, да? Трудовой вклад вместо денежного?

— Совершенно верно, сеньор.

— Гм... — Док снова обвел окрестности оценивающим взглядом. — Так вот, я хотел бы узнать. У нас с женой чудесная вилла в городе, но...

— Нет, сеньор. Вас сюда не пустят.

— Ну, насчет этого я не знаю, — начал Док, но офицер перебил его.

Он был уверен, что Дока не пустят. Когда он получит на это право, его известят.

— Вы

можете в этом не сомневаться, сеньор. А пока вам, возможно, захочется пройтись — посмотреть, что представляет собой ваш будущий дом.

Док сказал, что ему хочется, и они отправились вдоль широкой, сверкающей улицы. Дым клубился над трубами домов, но никто не стоял в дверях и не выглядывал из их окон, и оттуда не доносилось почти никаких звуков. Очень сухой воздух казался необычно теплым, и Док остановился и вытер лицо.

— Где тут у вас бар? Я куплю чего-нибудь выпить.

— Его тут нет, сеньор. Тут вы не купите никакой выпивки.

— Ну, тогда кофе.

— И этого тоже не купите, сеньор. Никакого питья и никакой еды.

— Нет? — Док нахмурился. — Вы хотите сказать, что все привозится из города? Не думаю, чтобы мне это понравилось.

Офицер медленно покачал головой:

— Вам бы это не понравилось, сеньор. Но нет, я не это имел в виду. Из города не привозят ничего. Ничего, кроме самих людей. — Слова эти словно повисли в воздухе — задумчивое послание, начертанное поверх тишины. Карабинер, казалось, вглядывается в них, смотрит сквозь них в глаза Дока. И говорит мягко, будто отвечая на вопрос. — Да, сеньор, именно так обстоит дело. Несомненно, вы уже заметили отсутствие кладбища.

— Н-но... — Док провел по губам трясущейся рукой. — Н-но...

Этот запах, который стоял в воздухе. Запах перченого, жарящегося мяса. Перец можно достать где угодно, собрать, попросить, но мясо...

— Полное соответствие, а, сеньор? И ведь до чего простая трансформация. Человеку нужно только зажить буквально так, как он всегда жил фигурально.

Он красиво улыбнулся, а у Дока комок подступил к горлу; только так он удержался от того, чтобы не ударить этого человека.

— Соответствие? — пробурчал он. — Это... это мерзость, вот что это такое! Это гнусно, чудовищно, бесчеловечно...

— Бесчеловечно? Но при чем тут это, сеньор?

— Не нужно язвить на мой счет! Я управлялся и не с такими, как вы, без всякого...

— Я в этом уверен. И поэтому вы здесь, да? Но подождите... — Он показал рукой. — Вот, по-моему, человек, который вас знает.

Человек этот только что вышел из одного из домов. Он было намного выше шести футов, наверное дюймов на пять или шесть. И его обычный вес, должно быть, составлял — наверняка составлял! — не менее двухсот пятидесяти фунтов. Но в своем нынешнем состоянии в нем едва ли было больше трети от этого веса.

Его глаза были огромными на его лишенном плоти лице скелета. Его шея была не толще, чем запястье Дока. Казалось невероятным, что он все еще жив; но, конечно, в королевстве Эль Рея очень здоровый климат и многие люди доживают до ста лет и более.

Он, пошатываясь, побрел к Доку, беззвучно шевеля губами, настолько он ослабел. Своим беспомощным молчанием, преувеличенной медлительностью движений он напоминал человека, находящегося во власти какого-то мучительного кошмара.

— Пэт, — проговорил Док мучительным шепотом. — Пэт Ганглони. — Он невольно отшатнулся от призрака; а потом, собравшись с духом, заставил себя шагнуть вперед и заключил Ганглони в объятия. — Все в порядке, Пэт. Не бери в голову, мальчик. Теперь у тебя все будет нормально. — Он похлопал скелет по плечам, и Ганглони тихо заплакал.