Побег
Шрифт:
— Винни, нет, ты… ты это видишь!?
При этих словах дисплей экрана ожил полностью, и экран заполнили мелкие строчки. Я схватился руками за табурет, боясь упасть от шока.
Текст повторял то, что Рыжий Саид на всякий случай перенес на бумагу.
— То же, что и на бумаге, — поторопился высказаться я, о чем уже через минуту жестоко пожалел.
— Не совсем! — погрозил мне пальцем Винни и принялся учить меня уму-разуму, наглядно показывая, что серьезному человеку, командиру группы, да еще и претендующему на гордое звание следопыта, надо быть внимательней и со скоропалительными выводами не торопиться. Мне же оставалось только слушать, кивать и краснеть от стыда.
— Бери бумагу. Дай мне. Слушай… «Мобил-операторами могут являться: оператор донор-канала селективного кластера и Спасатель». Правильно? Регламент использования прибора довольно жесток — управлять этим терминалом могут только избранные. А теперь читай с экрана, вот тут!
— «Операторы по регламенту особого случая…» — пробормотал я себе под нос.
— Громче!
Я повторил.
— Понимаешь, что это значит? Если с оператором донор-канала селективного кластера более-менее понятно, то статус Спасателя нам неизвестен. Но это уже не имеет значения, с какого-то момента времени установлен другой, расширенный порядок управления! И это очень важно, Дарий.
— Понял я, понял… Глядишь, повезет.
— Теперь следующее. Читай вот здесь, — он ткнул в бумагу пальцем.
— Тут? Ага, вижу. «После первичной активации все дальнейшие перемещения транспортируемого терминала возможны не раньше, чем через 12 месяцев непрерывной работы на предыдущем месте. В случае более раннего перемещения терминал отключается на 12 месяцев, считая со дня нарушения…»
— И далее про отключение! Однако сейчас нам сообщается совсем другое, смотри внимательно.
Действительно, фрагмент на планшете содержал иную информацию:
6. После первичной активации все дальнейшие перемещения транспортируемого терминала возможны по усмотрению оператора. Категорически запрещается использование терминала во время движения.
Определяющее: в случае невыполнения этого условия оба канала сворачиваются, транспортируемый терминал переходит в автономный режим, функция снимается, наблюдение переходит в общий режим.
— Поясни!
— Ну… Ясно же, Винни. Раньше время последующей активации определялось жестким сроком эксплуатации на прежнем месте. А теперь от Хозяина послабление вышло уркам, гуляй, братва, терминал можно активировать когда и где угодно.
— Каким еще уркам, говори по делу, Дар!
— Лучше и не пробовать включить панель во время движения на транспортном средстве, — заторопился я. Что делать, есть время командовать, есть время учиться уму-разуму у мудрых людей… — Например, на катере! Нужно предварительно куда-то причалить. Слушай, Винни, а если просто остановиться в море, тогда как?
Он задумался.
— Рисковать не надо. Судно в любом случае будет нести течением, и нам не угадать, как на это обстоятельство отреагируют Резчики. Из инструкции можно понять, что они могут отключить канал навсегда. А какой еще можно сделать вывод из существования этой бумаги?
Я замялся. Черт, не могу сообразить.
— Для перечитывания перед сном в раздумьях? Ерунда. Саид был готов к возвращению прежнего режима поставки?
— Допустим, что так. Но главное для нас не в этом. Главное в том, что он раздобыл транспортируемый терминал еще в самом начале общественных эволюционных процессов на планете. Он у него давно.
— Значит, давно и бегает от сталкеров.
— Верно. И эти самые сталкеры понимали важность персоны, — кивнул вьетнамец. — Вот и он это понимал, ждал их появления, готовился. Скорее всего, на какое-то время Саид успокоился и заволновался лишь тогда, когда в Додж-Сити появились мы. Он наверняка подсылал своих людей, подслушавших, что между собой контракторы общаются по-русски. И это наука, в том числе и мне, старому. Ошибка.
Я еще не начал фантазировать.
До нормального анализа открывающихся возможностей еще далеко. Нужно успокоиться, сложить факты и находки в единую картину, осмотреть территорию, особенно погреб и амбар, прибрать улики. После чего спрятаться. И только тогда можно будет начинать эксперименты, оценивать перспективы.
— Берем паузу, Винни. Транспортируемый терминал нужно прибрать, и чем быстрей, тем лучше. Не приведи господь, кто-нибудь заявится сюда и увидит… Ты же понимаешь, что американцы ни за что не позволят нам безраздельно владеть таким сокровищем! Любыми средствами отожмут, не поможет ни первая поправка, ни их законопослушность. Нужно будет — всю группу под мох спрячут.
— Правильные слова говоришь, Дар, — откликнулся Винни, пряча сложенную бумагу обратно в тетрадь, которую тут же сунул за пазуху.
— Бери Лешку, и подгоняйте пикап сюда, будем грузить. Все остальное потом.
Раненому тяжести таскать не поручишь, добычу понесли мы с Винни. Я сразу отметил, что плита оказалась неожиданно легкой. Ну, относительно, конечно, будь она сделана из мрамора, весила бы гораздо больше.
— Прямо на траву клади, ничего с ней не случится, — предложил охотник.
В дверях избы показался Лимон.
— Подпорки-то забирать? — поинтересовался он.
— Да! Неси и укладывай в кузов! — ответил я.
— Тогда я и скатерку заберу! Я вообще тут многое забрать готов! — честно предупредил нас юный хищник.
— На фига нам скатерть, мы что, старьевщики?
В процессе погрузки стало ясно, что подпорки тут будут лишними: место в кузове расходуется нерационально, а панель располагается высоковато, если машина закозлит на повороте, то вполне может и выскочить, ищи ее потом в колючих кустах. Хотя большая неприятность случиться не может, учитывая уникальную твердость и, скорее всего, прочность неизвестного материала.
— Давай прямо на пол! — предложил я.
— Тогда хоть скатерку постелим! А ты говорил «на фига»! — с этими победными словами команч унесся в дом, напевая какую-то песенку.
Вернувшись очень быстро, Лимонов не только притащил тряпку, но и прихватил несколько упаковок с шоколадом, которые тут же закинул в рундук. Начинаются ясли с нянечкой… И опять мурлычет! Вот, молодость — на предплечье свежий порез, а ему хоть бы что, пляшет!
— Все поешь, мародер?
— Какой же я мародер, шеф? — обиделся команч. — Зовите меня Элвис Пресли, поэт-песенник!