Побещай мне рассвет

Грегори Джилл

– Ага, госпожа Кэди, вот вы и попались! – радостно воскликнул он, отдуваясь и фыркая. – Уж больно ты хорошенькая, чтобы во второй раз тебя упустить. У меня есть на тебя виды, да еще какие! Вот подожди – вернемся наверх, и ты все узнаешь.

Он рывком поставил Белинду и безжалостно заломил ей руку за спину.

– А теперь идемте, госпожа, – пришла пора нам с вами немного позабавиться.

Белинда едва могла вздохнуть – так крепко он ее держал.

– Пусти меня, безумец, – с усилием проговорила она. – Я… буду драться с тобой… до последнего вздоха. Я… не сдамся!

Фелпс запрокинул голову и расхохотался:

– Да, твой норов

я запомнил! Много ночей я вспоминал, какой огонь горел в твоих глазах тогда, на «Эсмеральде»! Я все время о тебе думал, моя милашка, моя сладкая барышня. Как мне хотелось снова до тебя дотронуться! – Говоря это, он продолжал тащить ее вверх по склону. Белинда упиралась изо всех сил. – Когда Ханна Эмори приехала в Андовер и случайно упомянула твое имя, я задумался. Мне хотелось поехать в Сейлем, разыскать тебя, подстеречь на каком-нибудь безлюдном проселке. Но Летти, эта плаксивая дурочка, все никак меня не отпускала. Я пробовал втолковать ей, что у меня есть дела в деревне Сейлем, но она просила, умоляла, потому что с часу на час могла родить, и я все ждал.

Они добрались до вершины холма, и Фелпс снова бросил ее на траву. Теперь он стоял возле Белинды, расставив могучие ноги и глядя сверху вниз на ее измазанное грязью лицо. От восторга одержанной победы глаза его безумно сверкали в ночи.

Белинда с усилием села. Она дышала часто и прерывисто и слушала его возбужденную болтовню.

– А потом эта безмозглая девчонка померла при родах – и дите вместе с ней! – Он с отвращением сплюнул. – Но зато я наконец был волен отправиться в деревню Сейлем! Я закончил с севом и тронулся в путь, а вчера, добравшись до Сейлема, узнаю вдруг, что госпожа Кэди сидит в тюрьме по подозрению в колдовстве! – Он довольно потер огромные ручищи. – Вот я и решил подбросить им кое-какие доказательства. Понравилась тебе та байка, что я наплел на суде? Думаю, она-то и решила все дело! Я чуть не умер со смеху, когда мировой судья приговорил тебя к повешению! По-моему, отличная месть, да только мне все чего-то не хватало. И тогда я решил, кроме виселицы, приберечь для тебя еще кое-что, госпожа. Вот и дожидался этой ночи.

– Я не понимаю. Как… как ты попал в тюрьму? – прохрипела Белинда. Сейчас у нее была только одна задача – подольше затянуть разговор. Она даже подумать боялась о том, что случится, когда он закончится.

Фелпс пожал широченными плечами:

– Я собирался выломать тюремную дверь, а ключи от камер обычно висят на крючке, прямо за порогом. Мне ведь приходилось разок-другой сидеть в тюрьме, госпожа, и я знаю, как там все устроено. Но не потребовалось ни ломать дверь, ни брать ключи. Я увидел, как в тюрьму заходит наш славный мировой судья, и отправился за ним следом. Ему так приспичило тебя увидеть, что он даже забыл закрыть за собой дверь. – Уголки губ Фелпса приподнялись в самодовольной ухмылке. – Да, вот уж удружил так удружил! С его легкой руки добраться до тебя стало еще проще.

– Тебя… тебя поймают и накажут за это. – Белинда старалась унять дрожь, но тело не слушалось ее. – Моего кузена, мирового судью Кэди, найдут, когда явятся за мной на заре. Тебя станут искать, потому что ты выкрал меня и убил судью. Так вот, – она облизала губы, – если ты отправишься прямо сейчас, то, может быть… успеешь скрыться. Оставь меня здесь и уходи. Я тоже убегу, и они никогда не узнают, кто…

Фелпс захихикал. Он наклонился вперед и, схватив Белинду за запястья, рывком поставил ее на ноги. Девушка вскрикнула, но сопротивляться не стала.

– Ты думаешь, что все учла, – да, моя леди? Но у меня есть задумка получше. Я все точно рассчитал.

Он протащил ее вперед, заставив повернуть голову к виселице – толстую веревку уже завязали петлей для ее казни.

– Видала? Вот куда ты попадешь через каких-то несколько часов, госпожа! Станешь раскачиваться, как мартышка, на потеху всем этим пуританам! А пока тебя будут вести сюда и надевать петлю на твою хорошенькую шейку, ты будешь вспоминать о том, что произошло у нас с тобой этой ночью. Перед самой смертью ты будешь думать обо мне, дворянская сучка! А я буду стоять рядом и смотреть на тебя. Ничего не упущу!

– Нет! Я добьюсь, чтобы тебя повесили! – вскричала Белинда и забилась в его руках. – Я расскажу всем, как ты убил кузена Джонатана и…

Он снова рассмеялся. Его широкая физиономия так и сияла.

– Ну и кто, скажи-ка, милая леди, поверит ведьме? Вы со своей подружкой по камере можете болтать все, что вздумается, да только никто это не примет в расчет! Я отнесу тебя обратно до рассвета, и когда за тобой придут, то наткнутся на твоего мертвого кузена. Они удивятся: с чего это почтенный мировой судья потащился ночью в твою камеру? И рассудят так: ведьма заманила его, а потом погубила своей колдовской силой! Они думают, что ведьмы могут все, госпожа! Для прислужницы сатаны свернуть шею праведнику – плевое дело! – Фелпс встряхнул ее. – Я надену свое лучшее воскресное платье и буду стоять в толпе, такой же с виду, как и все остальные. Так кто поверит твоим обвинениям? Я – почтенный фермер, а ты, моя леди, – ведьма. Так-то вот! Тебя повесят, а я порадуюсь!

Внезапно голос его изменился. Фелпс обвел взглядом ее хрупкое, дрожащее тело. Он притянул ее ближе к себе, сдавив своими толстыми ручищами.

– Но все это будет потом, Белинда Кэди. Немного позже. – Он уткнулся ей в шею и стал тискать грудь своей здоровенной пятерней. Другой рукой он нетерпеливо дергал за черное платье. – До казни еще несколько часов, так что остаток ночи в нашем распоряжении. Мы с тобой позабавимся на славу!

– Нет! – Крик Белинды прозвучал из самых глубин ее души. Ужас захлестнул ее, она съежилась от одного только его прикосновения.

Белинда изо всей силы толкнула Фелпса. Но йомен лишь рассмеялся и пригнул ее к земле. Пока она изворачивалась, Фелпс глядел в ее дикие, сверкающие глаза, и его глаза пылали от необузданного желания. Он сопел ей в лицо, обдавая зловонным дыханием.

– Эх, госпожа Кэди, какая же ты красавица! Долго я ждал этого случая! Я хотел взять тебя на «Эсмеральде», но ты от меня удрала! Теперь у тебя нет ножа, моя леди, чтобы испортить дело. У тебя вообще нет оружия.

– Да, у нее нет. Зато есть у меня.

Низкий, грозный голос прозвучал откуда-то сверху. Оторопевший Фелпс повернул голову и увидел высоченного черноволосого человека, стоявшего всего в каких-то трех шагах, от него. В элегантной белой льняной рубахе с кружевными манжетами, тонких оливковых бриджах и тяжелых ботфортах из черной кожи рослый, мускулистый незнакомец являл собой внушительное зрелище. Он выглядел таким же мощным и угрожающим, как сам дьявол. Но больше всего Тома Фелпса встревожила шпага, которую тот выставил вперед. Ее острие находилось всего в нескольких дюймах от толстой шеи йомена. Фелпс не мог отвести глаз от длинного клинка, поблескивающего серебром.