Побежала коза в огород
Шрифт:
Все это в небольшой промежуток времени мысленно выстроила сама Галя, причем так увлеклась этим своим рассказом, что в какой-то момент даже упустила нить телефонного разговора со Светкой.
— …Зря ты так неосторожна. Бондарчук не из тех мужчин, которых бросают!
— Вот как! — Галя даже развеселилась. — И что ты предлагаешь?
— Вам надо с ним встретиться и обо всем поговорить.
Ну и что, Галя не права? Теперь Игорь управляет ею, как марионеткой. Светка-марионетка!
— Но мне не о чем с ним говорить, — возразила Галя, начиная раздражаться. Тон у Светки был менторский, как будто Галя и в самом деле была безмозглой дурочкой, а Светка — ее опекуншей. — И вообще. Если ты говоришь по его поручению…
— Игорь ничего мне не может поручать! — разозлилась и Светка. — Он попросил.
И здесь Галя попала в точку: именно поручил. А что он ей за это пообещал, это уже второй вопрос.
— Ну хорошо, раз ты говоришь по его просьбе, то и передай. Я выхожу замуж. Я — невеста другого человека, понятно? И я его люблю!
Выпалила это и осеклась. Почему вообще она так боится разрешить себе серьезное чувство к Сергею? Понравилось быть брошенной? Или она думает, будто человек может влюбиться только один раз и тут же полюбить другого — нереально? Или к Игорю продолжает испытывать серьезное чувство, а себя уверяет в обратном?
Но даже если это так, ни Светке, ни Игорю знать о ее рассуждениях не обязательно!
— Быстро ты к другому переметнулась, — ехидно заметила подруга.
— Ты бы уже определилась, чего тебе хочется: сделать мне подлянку или вернуть Игоря себе? Или эти два желания ты надеешься совместить?
— Признайся, что ты спишь и видишь, чтобы Игорь к тебе вернулся, — заговорила Светлана вконец уже не дружеским, а завистливо-ехидным тоном.
И тут Галя взбеленилась. Она и сама ничего подобного от себя не ожидала. Галя Мещерская — и вдруг взрыв! Ни в какие ворота не лезет.
Недаром, выходит, Игорь о ней невысокого мнения. И Светка, наверное, его в том поддерживает. Они оба позволяют себе не ставить Галю ни в грош!
— Не твое собачье дело! — грубо ответила она и бросила трубку.
Начальник цеха, в чей кабинет ее позвали к телефону, занятая до того своими бумагами, изумленно взглянула на нее, но Галя не обратила на ее взгляд внимания. Только у двери спохватилась. Поблагодарила за то, что к телефону позвали.
Но до конца рабочего дня она была сама не своя и все думала, думала. Что же делать?
Отчего-то пришел на ум их визит к Сережиному деду. Ах, что это за человек! Из-за него она и на Сережу стала смотреть как-то по-другому.
Во-первых, не поворачивался язык назвать дедом этого моложавого, подтянутого человека с синими смеющимися глазами, которые, казалось, проникали в самую душу.
За несколько минут непринужденного разговора он уже знал о Гале все то, на что Сергею понадобился целый месяц. Отчего-то она рассказала даже о своей матери, любящей отца странной, болезненной любовью.
— Любовь бывает и такой, — согласился он — Леонид Николаевич. И как отец Сережиного отца, тоже Иванов. — Именно болезненной. Но знаешь, дорогая девочка, что я заметил? Эту окраску придает ей характер любящего человека. Есть люди, которые хотят непременно страдать…
— Неужели хотят? — не удержавшись, перебила Галя.
— Да, без страданий жизнь кажется им пресной и даже никчемной. Зачастую они говорят себе: это мой крест! И бесполезно уверять такого человека в том, что его любовь направлена на человека, не только такую жертвенность не ценящего, но и вполне могущего без нее обойтись.
Галя задумалась. А подумав, испугалась: неужели она пошла в мать и то, в чем она сейчас ее уличает, рано или поздно проявится в ней самой?
А если уже проявилось? Ведь, если честно признаться, она до сих пор мечется между Игорем и Сергеем, хотя себя уверяет, что выбор уже сделала…
Леонид Николаевич, правда, успокаивал Галю, заметив тревожное выражение глаз девушки.
— Галочка, все в руках человека, — проговорил он. — Никто не заставляет страдать человека, кроме него самого.
— Но бывает же такое положение, что нет иного выхода, — все-таки сказала она.
— Выход есть всегда, — не согласился он, — и только самому приходится решать, лучше это или хуже.
— Вот, вы же сами говорите.
— Ловишь меня на слове? — рассмеялся он. — Хуже может быть для того, другого человека, которого ты лишаешь своей приязни. Но он ведь сам виноват, принимая твою жертву как должное. А ты решай, что важнее — твоя жизнь или его прихоти.
— Не обязательно прихоти, человек может всего лишь таким уродиться.
— Родившийся человек чист и невинен, а если он становится пиявкой на чьем-то хребте, значит, этот кто-то ему позволяет стать таким… Впрочем, наш спор не имеет конца. И думаю, мы могли бы поговорить о чем-нибудь более интересном, чем о людях, которые заедают чужую жизнь, не так ли?
Сегодня Галя с Сережей собирались пойти в кино — в городе открылся очередной кинотеатр. Точнее, развлекательный центр, в котором было четыре зала. Она предвкушала, как расскажет Сергею о предупреждении Светки. То-то он посмеется!
Галя опять так увлеклась своими мыслями, что не услышала, как рядом остановилась машина и кто-то вылез из нее, хлопнув дверцей.
Просто не обратила внимания. А потом этот кто-то схватил ее за руку. Она резко обернулась: Игорь.
— Садись в машину, Галчонок, — сказал он без улыбки, и его подбородок, такой каменно-мужественный, закаменел еще больше, — нам надо с тобой поговорить.
— Как в прошлый раз, в моем доме? — не без ехидства спросила она, украдкой оглядываясь и пытаясь вырвать руку из его цепких пальцев.