Побочная Личность
Шрифт:
— Нет.
— Странно.
Не сводя с него подозрительного взгляда, Сира ухватила хвостом мешок, служивший ещё совсем недавно парню подушкой, и подтянула его к себе. Её движения были осторожными и плавными, так словно она боялась спугнуть его резким движением хвоста или руки, которой что-то искала в мешке.
— Во сне ты разговаривал, на странном языке.
От этих слов, в памяти что-то промелькнуло. Словно искра, «Я часто говорю во сне», осталось ухватится за эту ниточку, и возможно ему удастся выудить из глубин подсознание что-то ещё. И стоило ему сосредоточится на этой мысли, стали всплывать странные образы из прошлой жизни…
Неожиданно Сира оборвала ход его мыслей, так и не дав вспомнить кто подшучивал над ним. Сидевшая на месте до сего мгновения, в один рывок оказалась позади него. Парень отшатнулся в сторону, но было уже слишком поздно, на его шее сомкнулся ошейник.
В голове воцарилась неразбериха, только пуще прежнего. Не успел он разобраться в произошедших событиях, разложить всё по полочкам, как произошли новые, не укладывающиеся в понимание. Для чего, почему, как, и когда он начнёт понимать что происходит вокруг?
— Что это значит? — спросил он, ощупывая ошейник.
Поведение Сиры снова изменилось, напряжение и осторожность куда-то испарились, и она стала спокойной и уверенной.
— Ничего особенного, просто посидишь некоторое время на цепи.
Так и не нащупав застёжки, парень попытался силой сорвать ошейник. Но тот в ответ, лишь сильно сжался на шее, а потом ещё сильнее, и ещё. С каждой новой панической попыткой сорвать его с шеи, он лишь сильнее сжимал горло и врезался в кожу.
Силы и ярость с которыми он боролся, иссякали так же стремительно как и воздух в лёгких. Он повалился на пол, но продолжал попытки несмотря на всю безнадёжность. И когда тьма уже застилала глаза, и до смерти оставалось всего ничего, послышался голос Сиры.
— Если хочешь жить, смирись…
Было что-то таинственное в интонации этого голоса что-то, и в тоже время величественное и холодное. Что-то, что заставило его подчинится, отказаться от желания, снять с себя проклятый ошейник. И он подчинился её словам, отпустил ошейник, и смог наконец жадно вдохнуть воздух.
— Запомни. — продолжила Сира. — Ты больше не волен, теперь твоя жизнь принадлежит мне. И до тех пор, пока ты не вернёшь мне долг за спасение, будешь носить сей ошейник. Попытаешься снять его, умрёшь. Попытаешься сбежать от меня, умрёшь. Попытаешься навредить мне, умрёшь.
Отдышавшись, парень встал на ноги, поднял на Сиру полный злобы взгляд.
— Я не понимаю, почему сейчас? Что тебе мешало надеть ошейник раньше, когда я спал?
— Какая тебе разница?
— Интересно чем вызвана перемена в отношении ко мне. Ещё совсем недавно ты вела себя совсем иначе.
— Ты прав. Но и ты, раньше не говорил на неизвестном мне языке.
«Она врёт». Мурашки пробежали по спине, что-то подобное с ним уже случалось раньше, в том самом зале. Сейчас как и тогда, словно кто-то прошептал на ухо эти слова, «Ошейник, и твоя разговорчивость во сне, никак не связаны. Она просто только сейчас надумала подстраховаться». Голос замолк, оставив после себя неприятные ощущения.
На ватных ногах, он отступил на пару шагов, и осел на пол. Безумная улыбочка появилась на губах. Да точно! Он сошёл с ума, и находится в мире собственных фантазий. Только так можно всё объяснить, только так всё сразу становится на свои места. Всего этого на самом деле нет. Нет пещеры, и нет этой хвостатой
— А я, сошёл с ума… — произнёс он улыбаясь.
И на глазах у озадаченной Сиры, заливаясь ненормальным смехом повалился на пол.
Та наблюдала за этим сумасшествием не долго, терпение лопнуло быстро. Подойдя к нему, схватила за грудки, и с невероятной силой оторвала его от земли. Её лицо оказалось в каком-то десятке сантиметров от него.
— Я не знаю, что сейчас с тобой происходит, но лучше бы тебе взять себя в руки, и не испытывать моего терпения. — гневно произнесла она.
И в первые за всё время прибывания, в этом абсурдном для него мире, ему довелось рассмотреть лицо Сиры. До сего момента из-за постоянного полумрака, различить особые черты было не просто, да и рога с хвостом заостряли на себе больше внимания, и отвлекали от всего остального. Встретившись с ней взглядами, парень буквально всей душой прочувствовал, весь холод безразличия, и непостижимую тьму этих чёрных глаз. Всего на миг, но этого было достаточно что бы вернуть его в чувства.
Вблизи черты её лица показались грубыми, в основном из-за бледного цвета кожи и еле заметной бугристости. Скорее всего, в этих изъянах повинны были суровые условия, в которых Сира находилась всю свою жизнь. Отсутствие солнечного света, и нехватка кислорода, сказались на её внешности. Но тем не менее, было что-то притягательное, то что ещё не угасло под натиском пещерной сырости и сквозняков, то что давало повод признать красоту девушки. А вот о возрасте сказать было сложно, если судить человеческими мерками, то на взгляд ей было где-то около двадцати пяти лет. Вот только, она не человек…
— Отпусти. — спокойным голосом, попросил он.
Но Сира не спешила, она продолжила всматриваться в его глаза, пытаясь понять, понял ли он её, не станет ли снова глупо хохотать. А футболка уже начала трещать, не выдерживая веса своего хозяина, и тогда парень подтянул ноги, и опёрся на них.
— Я уже успокоился.
Находится и дальше в такой близости к Сире, не хотелось. Не хотелось и чувствовать её дыхание, но больше всего не хотелось, что бы она и дальше всматривалась ему в глаза. И чем дольше затягивалась эта пауза, тем сильнее росло желание вырваться из сильной хватки.
Лишь удостоверившись, что её слова возымели должный эффект, она отпустила его. А потом снова попыталась изобразить на губах улыбку, словно ничего и не было несколько минут назад. Но недавняя злость, вызванная поведением парня, по прежнему читалась во всех её движениях. Желая отвлечься, Сира стала собирать вещи разложенные вокруг костра, и через плечо сказала.
— В котелке осталось немного еды. Доешь, и мы пойдём.
* * *
Прошло несколько часов, с тех пор как они отправились в путь. Сира шла впереди молча, а парень пытался не отставать от неё, и это было не так то просто, давила тяжесть мешка, и под ноги постоянно попадали, то крупные камни, то ямки. Свет от масляного фонаря, который был в руках Сиры, успевал рассеиваться, так что он ступал почти наугад. И каждый новый раз, когда он спотыкался или проваливался ногой в ямы… Хотя с другой стороны, в этом была и польза, в памяти всплывали сами собой, новые матерные словечки. А вот отрицательное было в том, что от сланцев уже почти ничего не осталось, и ступни успели изрядно изрезаться об острые края камней.