Побудь со мной
Шрифт:
Они, кажется, снова пели и водили хоровод вокруг ёлки, а потом, когда дед Мороз сказал, что ему надо спешить к другим детям и уехал, пили чай. Некоторым не терпелось, и они уже открывали подаренные мешочки с конфетами, парой грецких орехов, мандаринкой и поздравительной открыткой. Аля открывать подарок не хотела. Все вокруг стало каким-то скучным и маленьким. И сама она вовсе не была уже снежинкой, а просто девочкой, наряженной в белое платье. И вечером она снимет его и наденет свою пижаму. Так же, как участковая врач снимет свой белый халат, и перестанет быть врачом, так же, как невеста снимет платье и продолжит жить скучной повседневной жизнью. Гирлянду выключат, игрушки уберут в коробку, ёлку
Рядом сидел Сережа. Он держал в руках свой сделанный из ватмана и ярко раскрашенный гуашью колпак Петрушки и не знал, куда его пристроить. На голове он больше не хотел держаться. Играть другие мальчики его сегодня не звали, потому что они все были зайцами, а Серёжа – нет.
– Ты – Петрушка? – уточнила у него Аля. Серёжа повертел в руках свой колпак и кивнул.
– А Снегурочка – это Елена Сергеевна, – поделилась Аля. – Я видела, у неё такие же туфли.
– А Дед Мороз – это дядя Слава, – вздохнул Серёжа.
– Почему? – не поняла Аля. – Какой дядя Слава?
– Который перегоревшие лампочки меняет. Он залез на стремянку и сказал мне: подай отвертку. Меня папа научил, я знаю и отвертку, и молоток.
– А я знаю плоскогубцы, – вспомнила Аля.
– У дяди Славы на руке нарисованный якорь, – рассказал Серёжа. – А Дед Мороз снял рукавицу и у него на руке тоже был якорь. Такой же. Я сам видел.
– Ну и что? – не поверила Аля. – Может, это потому что они моряки. У меня тоже вот есть дядя Женя. Он капитан и потом я поеду к нему в гости. Я, если захочу, тоже потом стану капитаном.
Серёжа скосил глаза на Алю, снова вздохнул и спросил:
– А чего тогда этот Дед Мороз садился в дядиславину машину? Прямо за руль?
– Потому что дядя Слава дал ему порулить, – объяснила Аля, встала и отошла подальше от Сережи. Правильно другие мальчики не звали его играть.
Глава 6
Бог и два дедушки
Кроме Дедушки Мороза у Али был ещё один дедушка. Он был тоже не её собственный, а общий, для всех детей. Его звали Дедушка Ленин. У него, так же как у Деда Мороза, была ещё своя собственная внучка, но он всё равно заботился и присматривал за всеми другими детьми. Внучку этого деда звали Лена, но о ней совсем ничего не было известно, даже как она выглядит. Кажется, что от неё только и было-то что имя. А вообще-то этого дедушку звали Владимир Ильич, но чаще говорили, что он просто Ленин дедушка.
Дедушка Ленин следил, чтобы дети хорошо питалась. Тех, кто хорошо ел, этот Дедушка принимал в Общество чистых тарелок. Поэтому надо было всё доедать с тарелки. И поэтому на стене висел плакат, на котором были нарисованы дети, склонившиеся над тарелками, и было подписано: «Когда я ем, я глух и нем!» Алю не любила этот плакат, она старалась не смотреть на него и иногда нарочно начинала разговаривать с кем-нибудь во время обеда, чтобы проверить, не потеряла ли она дар речи после пюре с котлетой.
Дедушка Мороз в отношении еды был, конечно, намного лучше, потому что, пусть хоть и только под Новый год, но он всё-таки угощал конфетами. Аля понимала, что выбираться чаще, чем один раз в год в гости к детям ему сложно: он ведь был совсем старенький, ходил с седой белой бородой и опирался на палку, а жил далеко на Северном полюсе. Современным транспортом Дед Мороз никогда не пользовался и ездил только на санях, запряжённых по старинке лошадьми. Внучка Снегурочка его одного никогда не отпускала, всегда приезжала с ним, потому что за таким стареньким нужно было присматривать: он всё время что-то забывал и терял даже во время утренников. То не знал, как включить гирлянды на ёлке, то не помнил, куда положил мешок с подарками.
А вот дедушка Ленин был ещё довольно бодрый и даже совсем не седой, хотя уже лысый. Жил он, кажется, тут рядом, в Ленинграде, во всяком случае, город назывался так именно из-за него. Ленин дедушка носил городской костюм: пиджак, жилетку и брюки и в присмотре внучки Лены не нуждался. Аля видела много картин, на которых он приходит то к рабочим на завод, то к детям в школу, то выступает перед какими-то людьми, как артист. И всегда сам, без внучки. К ним в группу Владимир Ильич никогда не приходил, видимо, был всё время очень занят. Зато в сквере на центральной улице ему поставили памятник. Не совсем настоящий, а так, только голову и немного груди с воротником и галстуком. Аля считала, что это правильно, потому что если бы памятник был во весь рост, то голова Дедушки Ленина была бы слишком высоко – не разглядишь. А так его было очень хорошо видно. Но на всякий случай внизу ещё и подписано было. Памятника Дедушке Морозу у них в городе не было.
Дедушку Ленина чаще всего вспоминали тоже по праздникам. Но не так редко, как Деда Мороза. Дед Мороз в своей красной шубе царствовал зимой. А Дедушка Ленин, который тоже больше всего любил красный цвет, отвечал за осень и весну. Деду Морозу больше нравились детские праздники, а Ленин предпочитал отмечать со взрослыми, хотя детям тоже можно было приходить и участвовать. Эти праздники назывались демонстрации, потому что демонстрировать – значит, показывать, как объяснил папа. И вот все собирались вместе на улице и показывали портреты Дедушки Ленина, разные плакаты, знамена – у кого что было. А дети показывали флажки и воздушные шарики. Демонстрации были про разное. Весной демонстрация называлась Первомай, праздник весны и труда. По этому поводу каждый раз устраивали выходной, и родители могли не ехать на работу. Так что, как ни крути, выходило, что когда можно не трудиться – это праздник. А осенью был праздник Октябрьской Великой и какой-то ещё на «с» революции. Правда, сколько Аля себя помнила, в октябре праздник Октябрьской революции никогда не успевали отметить. Прямо как мама, которая тоже никогда не успевала подготовить все свои салаты и пироги к приходу гостей. Так что демонстрацию по поводу октябрьской революции удавалось провести только уже в начале ноября, числа седьмого.
Демонстрации устраивали обязательно так, чтобы пройти мимо памятника Дедушке Ленину. Раз он сам не может приехать, так пусть хоть его памятник посмотрит. Ходили по самой широкой улице городка, её даже так и назвали: проспект 25 Октября. Аля считала, что к весенней демонстрации улицу должны были бы каждый раз переименовывать в проспект Первого мая, но это почему-то забывали сделать, или просто ленились. Вообще-то Але нравились демонстрации, как и любые другие праздники. Её каждый раз брали с собой и покупали красный маленький флажок на деревянной палочке или воздушный шарик. А вот бабушка не любила эти праздники-демонстрации и никогда не ходила на них.
– Почему ты не хочешь пойти? – решила спросить на этот раз Аля. – Это праздник Дедушки Лениного!
– Вырастешь – узнаешь, – ответила бабушка и затянула завязки Алиной шапки под подбородком так туго, что она ойкнула. – Я с твоим дедушкой Лениным уже навеселилась от души! Так что вот вам положено – вы и идите. А меня оставьте в покое на старости лет.
Аля открыла было рот, чтобы расспросить, как веселилась бабушка с Дедушкой Лениным, и когда это она успела с ним познакомиться, но папа развернул её лицом к себе и покачал головой. Он всегда так делал, когда намекал на какой-то секрет. Аля решила, что ладно, успеет ещё расспросить.