Поцелуй бабочки
Шрифт:
Вей заскочила в свою комнату, держа в руках упавшую с плеч накидку, прислонилась к двери, и замерла, снова провалившись в омут только что пережитого – теперь, в воспоминаниях. Вызвать эти ощущения было не сложно – казалась, она еще там, в его объятьях. Настоящий поцелуй с МУЖЧИНОЙ не шел ни в какое сравнение с лобызанием сына кузнеца! Рот Манфреда терзал ее губы, страстно и сильно, но не больно или неприятно – поцелуи Лео наполняли тело девушки сладостной жаркой истомой. А его руки, скользящие по ее телу, сминали его, словно цветок, касались нежно и бесстыже, что только усиливало негу и желание Ванессы.
Сколько так простояла девушка, она не знала, ибо не замечала
Однако, эйфория прошла, Ванесса поняла, что замерзла, и вспомнила, что сказал ей Манфред внизу… Она прошла вперед, остановилась у кровати Иоланы, и тихо, с отчаянием произнесла:
– Тетушка! Лео не хочет на мне жениться!
Иолана громко всхрапнула, и отвернулась к стене, так и не проснувшись. Ванесса легла в свою постель, и тихонько заплакала.
Там, внизу, Вей не очень расстроилась, ибо не собиралась выполнять обещание. Но тогда, смысл сказанного Манфредом до девушки,находящейся в эйфории от близости Лео, и собирающейся выбрать момент, что бы его поцеловать, если он не сделает это сам, не дошел в полной мере. Теперь же Вей все поняла – Манфред так изящно намекнул, что бы не питала напрасных надежд – просить ее руки Лео не станет.
– "Ну и ладно!– всхлипывая, думала девушка – Подумаешь, красавец! Наверное, при дворе все мужчины такие. Или еще красивее! И я красотка! Даже самому королю нравлюсь!"
Конечно, Вей понимала, зачем Густав велел взять во дворец пастушку, и помнила, как бесстыдно он себя вел по отношению к ней. Но, Ванесса не переживала по этому поводу – королю она откажет, а силой он ничего не сделает – слово дал!
Девушка решила, что при дворе все будет хорошо, она обязательно влюбится еше раз, в кого—нибудь получше Манфреда, а об этом надменном рыцаре и думать не станет!
Ванесса улыбнулась, и уснула.
На следующий день кавалькада продолжила путь, и до самой столицы, которая называлась также, как и страна – Венсан – Ванесса и Манфред друг на друга не взглянули, и не обмолвились ни словом. Впрочем, этого не произошло и в столице, не случилось и во дворце, куда путешественники добрались к вечеру.
Глава седьмая
По возвращении в столицу, король Густав отдохнул только день, а на второй, ближе к вечеру, собрал Большой Совет, на котором присутствовали все министры, и другие высшие должностные лица государства. Густав выслушал их отчеты, и разнес в пух и прах тех, чьи доклады указывали на нехорошее положение дел в вверенной им области. Когда начались обсуждения, во время которых члены Совета решали, как и что улучшить или поправить, король захотел уйти – у него разболелась нога, вернее, заныла старая, уже зажившая рана. Однако, ему пришлось задержаться, так как Распорядитель Двора торжественно обратился к монарху, говоря от лица собравшихся и всего народа Венсана. Он передал государю пожелание, по сути, требование подданных – король должен жениться, и произвести наследника. Такие речи слышались последнее время часто – и от Распорядителя, и от министров, и даже от старого доверенного слуги монарха, и раздражали короля – в своей личной жизни он разберется сам! Рассердившись, стараясь не хромать от боли на людях, Густав покинул Совет, и отправился в свои покои, намереваясь вызвать доктора. Лейтенант Торнильи, заменяющий Манфреда в его отсутствии, последовал за монархом, но тот, находясь в дурном настроении, велел телохранителю держаться подальше, не мозолить глаза. И Торнильи слегка отстал.
В полном одиночестве, Густав оказался в коридорчике,
Венсанский замок, ставший дворцом по приходу к власти этой династии, был типичной крепостью, как и многие другие замки Земель Рассвета, а тем более Венсана, страны воинов, и не имел от них сильных отличий. Предки Густава, да и он сам, приложили некоторые усилия для облагораживания дворца, но в Венсане были дома и получше…
Потолки во дворце высоченные, украшенные в некоторых залах – в тех, куда заглядывали посетители – фресками с военными сюжетами, и золотой лепниной; на серых, каменных, не отделанных ничем стенах висели гобелены, а так же картины и портреты всех ранее живших Венсанских, и других выдающихся уроженцев страны; а узкие окна, имеющие форму щита, были заключены в узорчатые металлические рамы, покрашенными под золото.
На этом – все. В залах, кроме личных покоев обитателей, и помещения для Совета, почти не было мебели, а полы в них так и остались грубыми и каменными. Чем тут восхищаться? Однако, блондинка, видимо, не видывала ничего роскошнее.
Тем временем, девушка замерла у портрета легендарной королевы Измерии. Показывая на него пальцем, и что-то говоря, она повернулась к своим спутникам, которые значительно от нее отстали. Это были: Манфред, замыкающий процессию, и полная женщина, которую вели под руки две служанки, и в которой Густав узнал Иолану Танбери.
Король, не замечаемый в полумраке коридора, опять вернулся взглядом к блондинке, и поразился, ибо теперь он хорошо видел лицо девушки, и это было лицо пастушка Вей! Однако, простолюдинкой она не была точно – на это указывала и дорогая одежда, и украшения, и манеры, и поведение с аристократами, как с равными. Густав усмехнулся – присутствие в компании Иоланы говорило, что блондинка и есть миледи Ванесса Танбери. Получается – она и была пастушкой!
Улыбаясь, и забыв про боль в ноге, монарх вышел в холл, и, не обращая внимания на спутников девушки, приблизился к ней.
– Ванесса Танбери, я полагаю? – уточнил Густав.
Блондинка присела в поклоне, ответила:
– Да, это я, Ваше Величество!
И выпрямившись, посмотрела на Густава большими синими глазами, в которых не было ни тени смущения. Как ни в чем ни бывало! Король тоже решил не упоминать о знакомстве у моста, и спросил:
– Как добрались, миледи? Не случилось ли происшествий в пути?
– Все хорошо, Ваше Величество! Путешествие было приятным!
– Вижу, Вам интересен интерьер дворца? Позвольте сопроводить Вас, и показать другие залы!
И Густав подал Ванессе руку. Девушка взглянула на своих спутников, как показалось королю, несколько с вызовом, оперлась о длань монарха, и важно прошествовала с ним дальше. Уходя, король сделал знак всем сразу – и Иолане, и Манфреду, и подошедшему Торнильи, что бы не шли за ним, что они и сделали.
Уставшая насмерть Иолана, которой было не до чего, в сопровождении горничных отправилась в отведенные ей покои, Торнильи ушел по своим делам, передав сюзерена Манфреду, потому что Лео, которого лейтенант только заменял, вернулся во дворец, приступил к своим обязанностям личного охранника короля, и бесшумной тенью двинулся за монархом, держась от него на почтительном расстоянии.