Поцелуй герцога
Шрифт:
Оливия расправила платье, избегая смотреть герцогу в глаза. Она испытала то же безумие, хотя и не могла в этом признаться. Если бы она сделала это, он бы овладел ею. Это было видно по его глазам. Он закричал бы «Ты моя!» и созвал бы в комнату всех гостей.
И ей бы пришлось жить с разбитым сердцем, зная, что она предала собственную сестру.
Нет.
— Я возвращаюсь к себе в комнату, а потом спущусь вниз, — сказала Оливия. — Если ты сейчас же присоединишься к гостям, скорее всего никто не заметит нашего отсутствия.
Герцог
Оливия вернулась в комнату сестры. Сердце ее все еще бешено билось.
— Джорджи?
Джорджиана безмятежно сидела у камина и читала книгу.
— Уже прошло достаточно времени, и я могу спуститься вниз?
— Полагаю, ты успела отдохнуть, — ответила Оливия, с трудом улыбнувшись.
— Как думаешь, мне стоит притвориться, будто я хромаю?
— Конечно, нет. Ванна из уксуса и холодной воды помогла, но вряд ли ты захочешь делиться такими подробностями с гостями. Хотя, возможно, тебе не стоит танцевать.
— Вот и хорошо. Я не люблю танцевать. — Джорджиана поднялась и пригладила волосы перед зеркалом.
— Не любишь танцевать? — удивленно переспросила Оливия. — Я и не знала.
— Похоже, в положении герцогини мне многое не по душе. К примеру, танцы. И мне неинтересно болтать о вышивке, как, например, с матерью Алтеи. Целых два часа.
— Ты болтала? Я, кажется, впала в какое-то оцепенение.
— Если бы поблизости был гроб, я бы с радостью бросилась в него.
— Джорджи! Ты сама на себя не похожа! — рассмеялась Оливия.
— Думаю, я как раз становлюсь собой. В саду мы с герцогом беседовали про свет.
Оливия перестала смеяться.
— Конечно, это было намного интереснее, чем разговоры о вышивке.
— Как несправедливо, что я не могу поступить в университет. — Глаза Джорджианы пылали, словно у связанного сокола. — А ведь я могла бы учиться, Оливия. Учиться, как он. Может быть, даже лучше.
— Правда?
Джорджиана кивнула.
— Я совсем ничего не знаю. Но я бы научилась. Это то же самое, что учиться быть герцогиней, только намного интереснее! — в отчаянии выкрикнула она.
Оливия замерла.
— Хочешь сказать, ты училась быть герцогиней, только потому, что больше учиться было нечему?
Джорджиана прошла в коридор.
— Ты слишком эмоциональна. Перед нами поставили задачу. Мы могли бы провалиться или преуспеть. Я выбрала второе. Ты же позволила чувствам встать на пути.
Оливия схватила сестру за руку.
— Джорджи!
— Да? — Взгляд ее был холоден.
— Ты на меня сердишься?
Джорджиана смягчилась.
— Нет, конечно, нет. Я сержусь, потому что мне пришлось учиться быть женой герцога. Даже если бы речь шла об ученом, меня бы это не устраивало.
— Ты сама хочешь быть ученым!
Джорджиана кивнула.
— Мне было интересно беседовать с герцогом. Но в то же время я испытывала такое негодование, что еле сдерживала себя.
Оливия поцеловала сестру в щеку.
— Ты могла бы изучать что угодно, Джорджи.
Джорджиана небрежно пожала плечами — явный признак того, что она была на грани отчаяния.
— Правда! — продолжала Оливия, закрывая за собой дверь спальни. — Зачем тебе университет? Все уже написано в книгах, и мы можем достать любые.
— Хочешь сказать, вы с Рупертом?
— Да, и мы могли бы вызвать профессора из Оксфорда или Кембриджа. Мы заплатим ему, чтобы он научил тебя всему, чего нет в книгах. Ты все быстро освоишь, Джорджи!
— Да, это возможно.
— Когда ты выйдешь замуж за Сконса, то сможешь покупать любые книги и, конечно, обсуждать все с ним. Естественно, мы с Рупертом неподходящие собеседники для тебя.
Джорджиана сделала несколько шагов по коридору, но остановилась.
— Знаю, я говорила тебе, что он идеальный мужчина, Оливия, но все же это не так. Между нами нет никакой искры.
— Возможно, появится со временем? — с трудом выдавила Оливия.
— Я правда думала, что когда встречу идеального мужчину, то почувствую что-нибудь. Желание быть с ним. Страсть, любовь, назови, как хочешь. Сначала мне казалось, будто то же самое я испытываю к Сконсу. Мне нравится беседовать с ним. Но я не желаю называть его этим глупым именем — Куин.
— Тебе не нравится его имя?
— Похоже на название фрукта [3] .
Оливия смотрела ей вслед, пытаясь подавить захлестнувшее ее чувство радости и облегчения.
3
От quince (англ.) — айва.
— И даже если бы он не был похож на зебру, он все равно не смотрит на меня так, как на тебя, — бросила Джорджиана через плечо.
— Это неправда, — вяло возразила Оливия.
— Я не глупа! — воскликнула Джорджиана. — Возможно, я и хотела выйти замуж за Сконса, пока не узнала его получше. Но даже если бы я по-прежнему мечтала об этом, я не кость, которую ты можешь швырнуть ему лишь потому, что чувствуешь себя виноватой и отказываешься признать собственные чувства.
— Я и не считаю тебя костью!
Джорджиана пронзительно взглянула на сестру.
— Если он тебе нужен, Оливия Литтон, возьми его. Ради Бога, он ведь герцог! У тебя есть шанс осчастливить маму и самой стать счастливой. Скоро вернется Руперт, но вряд ли он станет умнее, чем прежде. Чего же ты ждешь?
— Я не могу предать Руперта, — слабым голосом произнесла Оливия.
— Ты предала бы его, если бы отдала Люси бродячему лудильщику. Не думаю, что Руперт будет горевать больше пяти минут, если ты откажешься стать его женой.