Поцелуй из прошлого
Шрифт:
Он положил газету рядом с тарелкой и откинулся на спинку стула. Выражение его лица стало задумчивым, он подпер рукой подбородок. Лео был воплощением истинного аристократа и финансового магната, управляющего обширной и постоянно растущей империей.
На нем был шикарный дорогой костюм темно-серого цвета, ткань которого облегала широкие плечи и красивую грудь. Лео был гладковыбритым, после душа. Обратив внимание на его блестящие темные волосы, Бетани захотела запустить в них пальцы. Перед ней находилось воплощение ее мечты — живое и манящее, — из-за которого она не спала
Но Бетани не могла уничтожить разделяющую их пропасть, как бы ей ни хотелось это сделать. Она не могла позволить себе снова ему уступить, ибо знала, до чего трудным окажется ее положение. Если она уступит Лео, то уже никогда по-настоящему не возродится и не сможет в очередной раз от него уйти.
— Я должен ехать в Сидней, — сказал он, нарушая напряженное молчание. У нее сложилось ощущение, будто он старательно подбирает слова, хотя его тон оставался холодным и бесстрастным. — Нужно улаживать проблемы, и боюсь, только я могу это сделать.
— Ты полетишь в Австралию? — спросила она, вздрогнув от угнетающих мыслей. — Сегодня?
— Я хочу купить там несколько отелей, — настороженно произнес он. — Сейчас идут сложные переговоры. — Он пожал плечами, не сводя с Бетани пристального взгляда. — Я не ожидал, что мне придется заниматься этим лично.
В голове Бетани беспорядочно кружились мысли. Что именно он ей только что сказал? А то она не знает! Разве подобное не происходило раньше, причем неоднократно? Всегда и везде находилось что-нибудь требующее его присутствия. Сегодня он здесь, через неделю — там. Он всегда сообщал ей об отъезде в последнюю минуту тоном, не терпящим возражений.
— Как долго тебя не будет? — спросила она, стараясь быть как можно беспечнее. Она взяла поджаренный тост, потом положила его на тарелку, не в силах откусить даже кусочек, ибо в горле у нее пересохло и сдавило живот.
— Поездка не должна занять много времени, — сказал он неизменившимся тоном, продолжая смотреть на нее с холодным выражением лица.
— Если память мне не изменяет, твой ответ может означать, что ты будешь отсутствовать от одного дня до двух недель, — решительно произнесла она. — Или месяц? Или шесть недель? Никто не знает. Долг превыше всего.
В ответ он только выгнул бровь и посмотрел на нее с нечитаемым выражением лица. Через минуту Лео поднял руку и, небрежно ей взмахнув, прогнал слуг. Он всегда так делал, якобы в качестве меры предосторожности, как ей было сказано однажды.
Бетани стиснула зубы и отмахнулась от унизительных воспоминаний. Возникшее между ними напряжение стало почти невыносимым.
— Я смотрю, у тебя возникла проблема, — сказал он преувеличенно терпеливым тоном.
«Ты и раньше так говорил», — подумала она. «У тебя возникла проблема». Проблема заключалась в том, что только истерика Бетани заставляла его понять, что ей неприятно, когда он ею пренебрегает, предпочитая заниматься делами. Ей захотелось закричать.
Но нет. На этот раз она не доставит ему такого удовольствия. Она скорее оторвет себе голову, чем снова устроит истерику.
— Зачем я здесь? — тихо спросила она, и внезапно ее осенило. — Ты все заранее спланировал?
— У меня бизнес, Бетани, — ответил он тоном, не терпящим возражений. — Я знаю, что ты ищешь подтекст и заговоры везде, куда ни посмотришь, но я просто занимаюсь бизнесом.
Если Бетани и хотела поесть, то теперь у нее совсем пропал аппетит. Она поднялась на ноги, шумно отодвинув стул. Она с трудом удержалась на высоких каблуках, которые надела специально, чтобы не быть слишком маленького роста рядом с Лео.
— Я могла бы вернуться домой, в Торонто, и продолжать жить странной жизнью, — начала она. Бетани рассердилась из-за того, что не предвидела отъезд Лео, и из-за того, что он и прежде вел себя подобным образом — титул был для него значимее жены.
— Я не могу контролировать весь мир, Бетани, — произнес он ненавистным ей тоном, и она почувствовала себя неуправляемым и бестолковым младенцем. — Я предпочел бы не расставаться с тобой теперь, когда ты наконец вернулась в Италию, но я должен. Что ты от меня хочешь? Чтобы я потерял миллиарды потому, что ты раздражена?
Бетани сдерживала ярость. Ей было все равно, если Лео увидит, что она сжимает кулаки, держа руки по швам. Ей хотелось не просто сжимать кулаки. Бетани хотелось орать. Она желала заставить Лео почувствовать себя слабым, незначительным и бесполезным.
Но она больше никогда не опустится до такого уровня. Ее не волновало, что он смотрит на нее, пока она борется с демонами души. Как только Бетани обрела некое подобие самоконтроля, она осмелилась взглянуть на Лео еще раз.
— Я понимаю, что ты должен говорить со мной таким образом, — сказала она после долгой паузы. Она гордилась тем, что ее голос не дрогнул. — Твое поведение обоснованно. Ведь ты небожитель и не имеешь права разговаривать со мной на равных. Если ты спустишься до моего уровня, твое поведение станут осуждать, ибо ты нарушишь кодекс приличия рода Ди Марко. Гораздо проще управлять ситуацией и манипулировать мной, заставляя делать то, что нужно именно тебе.
— Неужели ты говоришь серьезно? — спросил он и даже усмехнулся. — Ты ничем не хочешь в меня швырнуть? Не собираешься обвинить меня еще в чем-нибудь?
— Ты всегда вел себя как многострадальной взрослый, а я — как истеричный ребенок, — продолжала она, словно его не слыша. — Такое поведение сыграло с нами злую шутку. — Бетани широко развела руки, будто желая показать размеры того, что она и Лео потеряли. — Но я стала другой, Лео. Я не собираюсь биться в истерике, чтобы доставить тебе удовольствие.
— Я всегда хотел только одного: чтобы ты вела себя подобающим образом, — бросил он в ответ довольно резким тоном. Лео стиснул зубы, его карие глаза сверкали, когда он поднялся. Они смотрели друг на друга через стол, находясь слишком близко друг от друга физически, но в душевном плане они по-прежнему были слишком далеки. — Но мне кажется, что я только и делал, что заменял тебе родителя.
На Бетани нахлынуло огорчение при воспоминании о покойном отце. А еще ей стало не по себе от осознания того, что она почти ничего не знала о Лео, когда выходила за него замуж.