Поцелуй мертвеца
Шрифт:
— Здесь.
Зеленая точка Саттона накрыла мою. Я задержала дыхание, заставила тело застыть, и почувствовала, что он тоже застыл подо мной. Мы оба задержали дыхание. И в этот момент тишины и концентрации на точке прицела, позволила вампиру вырваться из-под моего контроля. Саттон выстрелил, и от его отдачи я свалилась с него и откатилась в сторону. Встав на колени и устремив взгляд на дом, я обнаружила удивительно маленькую дырочку в белом сайдинге.
Я могла слышать, как внутри закричала женщина.
— Мы достали его? — спросил Хилл, почти крича.
— Блейк, — произнес Саттон.
Я потянулся к вампиру, и удостоверилась что...
— Он мертв, готов. Мы это сделали.
Они все приняли это как факт, передали остальным, что вампир уничтожен и пустили офицеров в дом с парадной стороны, и единственным тому доказательством, что вампир мертв была я и мои психические способности. Находились в Сент-Луисе и такие офицеры, которые не доверяли мне или моим способностям, но эта команда в их число не входила. Саттон, Гермес, и Хилл доверяли мне достаточно, чтобы послать своих людей в дом с вампиром-отступником, поверив мне на слово, что угроза была ликвидирована.
Я слышала других членов команды спецназа, проверяющих комнату за комнатой и, по мере продвижения по дому, передающих по рации «Чисто». Хилл направился через двор к дому, держа приклад у плеча. Я тоже прижала свою АR к плечу и последовала за Хиллом, потому что, когда твоя команда начинает движение, ты так же трогаешься с места, когда они прикладывают свои винтовки к плечу и направляются в дом, ты идешь следом. Саттон и Гермес шли позади, так как были вооружены «барреттами», и мы вчетвером двинулись в сторону дома, держа оружие наизготовку на случай опасности. По рации мы слышали, «Дом чист. Заложники эвакуированы. Подозреваемый мертв».
Плохих парней в доме больше нет. Беременную бывшую супругу забрала поджидающая неподалеку «скорая помощь». Вампир был мертв. Удачная выдалась ночка.
Глава 19
Переводчики: lorielle, dekorf, Sunriel, StrangeAngeli
Вычитка: Kinnetic
К тому времени, когда я поехала домой, рассвет уже омыл мир золотым мягким сиянием.
Я скинула СМС-ки прежде чем сесть в машину, чтобы Натаниэль и Мика знали, что я возвращаюсь. В ответ я получила «Чмоки» от Натаниэля, и «Сейчас приготовлю кофе». Я вернула «поцелуй», и тронулась с места.
Зазвучал рингтон стоящий на Мику. Вообще-то у меня был беспроводной наушник, так что да — такая вот я крутая и современная тетка.
— Привет тебе, мой Нимир-Радж, буду дома где-то через полчасика.
— И тебе утро доброе, моя Нимир-Ра. — И в его голосе слышались те улыбка и счастье, возникавшие у него всякий раз, когда он называл меня своей.
— Вы, ребята, должно быть, все еще дрыхнете. Я скинула СМС-ки вместо звонка потому, что не хотела вас будить. — Я ехала по старому 21 хайвэю, в свете раннего утра, струящемся сквозь листву деревьев поздней весны. Листья оставались еще нежно-зеленые, свежие, с оттенками желтого и золотого. Это заставило меня вспомнить стихотворение:
— Природы первый цвет — зелено-золотой, — проскандировала я вслух, слишком уставшая, чтобы произнести это мысленно.
— Что? — переспросил Мика.
— Так, стихотворение; деревья как-то навеяли мне его.
Природы первый цвет— зелено-золотой, Не удержать его, сколь ни кричи— «Постой!» Сквозь листья пробиваются цветы Но сроку— час у этой красоты…— …и… не припомню как там дальше.
— Я помню, — пришел на выручку Мика:
Увянет скоро вешний первый цвет И вот в Эдеме— грусть, и счастья больше— нет. День зрелый утро юное сменяет, И зыбкий золотой туман растает. [17]— Откуда ты знаешь все стихотворение? — удивилась я.
17
(*Перевод – loriel e) Nothing Gold Can Stay Nature's first green is gold, Her hardest hue to hold.
Her early leaf's a flower; But only so an hour.
Then leaf subsides to leaf.
So Eden sank to grief, So dawn goes down to day.
Nothing gold can stay.
(Robert Frost)
— Фрост — любимый поэт моего отца. Он часто читал нам его стихи и очень много цитировал.
— Я думала, твой отец был шерифом.
— Он и был, а может, и до сих пор есть.
— Шериф, увлекающийся поэзией, и мимоходом цитирующий Фроста — не дурно.
— Эй, ты первая начала цитировать, — тихо напомнил он, и снова этот отзвук счастья в его голосе, или, может, это была удовлетворенность.
— Подловил, слушай, ведь сейчас тебе ничего не мешает возобновить контакты со своей семьей.
— Ты о чем? — Веселый тон исчез, сменившись подозрительностью. Дерьмо, надо было держать рот на замке, но все равно давненько собиралась сказать это, точнее уже как несколько месяцев, и...
— Ты отдалился от своей семьи, потому что Химера использовал семьи других ликантропов против них же самих, но он мертв уже несколько лет.
— Ты убила его для меня, — тихо проговорил он, все же без того своего счастливого отголоска.
Я глубоко вдохнула, выдохнула, и решила не отвечать, потому что он постоянно об этом так упоминал, что мне становилось неловко от его благодарности.
— А потом ты хотел убедиться, что здесь ты в Сент-Луисе ты в безопасности.
— А потом Мать Всея Тьмы стала пытаться нас всех сожрать, — сказал Мика.
— Но ее больше нет, Мика. Никого не осталось, кто мог бы навредить твоим родным, если покажешь, что ты заботишься о них — Анита, ты сама учила меня, что всегда найдутся другие плохиши.
Я слушала его, и мне становилось грустно.
— Мне так жаль, что ты узнал это именно от меня.
— Не только от тебя, — сказал он.