Поцелуй мертвеца
Шрифт:
Он повернулся ко мне, лицо все еще сияло от смеха и подшучиваний с двумя другими парнями. Я даже не слышала, о чем они там говорили, пока он не сказал:
— Хоть я еще и молод, зато попрежнему продолжаю расти. Я уже выше.
— Наслаждайся высоким ростом, детка, — подколол его Никки, — потому что только он и увеличится.
— Вот и нет, — возразил Синрик.
— Вот и да, — парировал Никки.
Натаниэль, посмеиваясь, прошлепал между мужчинами, неся еще горячий ароматный хлеб на подносе. Все мы потянулись вслед за восхитительным ароматом хлеба как львы, унюхавшие запах газели. Мой живот внезапно сообщил мне, насколько я была голодна.
Зик участвовал в мужском смехе, и даже Джина заливалась, своим высоким и мелодичным женским смехом. Мальчик тоже присоединился, абсолютно не понимая шутки, но Ченс уже понимал, что, когда все смеются — ты тоже смеешься. У него было много практики в смехе, когда он стал жить здесь. Я улыбнулась Синрику, когда он повернулся ко мне. Теперь он гораздо чаще смеялся, чем поначалу, когда только приехал из Лас-Вегаса. Это радовало.
Он изучал мое лицо, все еще улыбаясь, но его глаза пытались прочитать мои.
— Что? — спросил он, и даже его голос лучился счастьем.
Я покачал головой.
— Целуй уже, и мы, наконец, сможем поесть.
Он усмехнулся, и это сделало его еще моложе и чуть менее красивым; вокруг его рта только начали намечаться линии мимических морщинок. В этом было начало его становления из мальчика в мужчину; мне нравилось, что это смех начинал накладывать отпечаток на его лицо, а не горе. Я сама достаточно хлебнула горя несколько лет назад. Поэтому я так любила стоять здесь, посреди кухни, в окружении манящего запаха завтрака, ощущая льющиеся через окна тепло и свет солнца, держа в объятиях человека, который смотрит на меня сверху вниз и улыбается, а смех всех остальных заполняет пространство вокруг, словно дух самого счастья.
Синрик наклонился, компенсируя ту лишнюю высоту, над которой подшучивал Никки, а я поднялась на цыпочки, чтобы встретить его поцелуй. Он стал еще выше, чем был на прошлой неделе? Я потянулась еще чуть выше, и его губы встретили мои. Это была нежная ласка губ, без вовлечения языка, но в придачу к этому был еще некий язык тела, и целомудренный — совсем не то слово, которым бы я охарактеризовала это определение. Я первой прервала поцелуй, опускаясь на пятки. Синрик заморгал, глядя на меня немного расфокусированным взглядом.
— Вау, — прошептал он. И мне нравилось, что он все еще был достаточно молод, чтобы произнести это вслух. Это заставило меня улыбнуться.
— С добрым утром, Синрик.
— Анита, — сказал он и посмотрел на меня этим своим сколько-можно-тебе-повторять взглядом. Это выражение еще не получалось у него так хорошо, как в моем взгляде или во взгляде Мики, но становилось все лучше.
Я улыбнулась, чуть склонив голову в шутливом поклоне.
— С добрым утром, Син.
Он усмехнулся и обнял меня — крепко, коротко, совсем не сексуально, просто испытывая удовлетворение. Мы подошли к столу, где у каждого из восьми присутствующих было свое привычное место во время завтрака. Высокий детский стульчик Ченса тоже стоял у стола, так что нас было восемь, ну — будет, когда Мика присоединится к нам. На краткое мгновение мне стало интересно, могут ли почувствовать снаружи Арэс и Брэм запах еды, и знала, что могут, только поедят позже, после смены караула.
Улыбаясь, в кухню вошел Мика, наклонился ко мне для быстрого, целомудренного поцелуя, и сжал мою протянутую руку. Отразившийся в его глазах солнечный свет, увеличил количество желтого, уменьшив зеленый вокруг зрачка так, что на мгновение его радужка стала золотой. Взгляд этих глаз обещал, что позже будут еще поцелуи, и далеко не такие целомудренные. Он занял свое место рядом со мной и мы взялись за руки под столом. Натаниэль сел с другой стороны от меня, и ему я тоже протянула свою руку, и некоторое время мы все втроем держались за руки. Теперь за столом нас было восемь. Совсем неплохое число.
Глава 21
Переводчики: lorielle, Anjelika9, AlexandraRhage, Lea, Stinky
Вычитка: Kinnetic
Мы с Микой и Натаниэлем удалились в нашу спальню, где, теперь у нас была кровать размера «Калифорния кинг-сайз», что означало гораздо большее, чем обычно пространство на постели, позволяющее вместить всех моих возлюбленных ростом выше ста восьмидесяти сантиметров. Длина, конечно, не для нашей троицы — до ста восьмидесяти некоторым из нас было как до Китая. Так что места хватило бы не только нам, но сегодня мне не хотелось лишней компании, и все, казалось, это почувствовали. Может, все из-за невероятной усталости, навалившейся на меня после завтрака. Мне просто хотелось завернуться в двух моих главных возлюбленных, и прижаться к ним настолько тесно, насколько это вообще возможно. Любому, повидавшему так много смертей, хочется радоваться жизни... или уйти в запой — но я не пью.
Я поставила сумки со своим снаряжением на большое кресло в противоположной стороне комнаты, потеснив нескольких плюшевых пингвинов из моей коллекции. Был шанс, что меня могут вызвать, если обнаружится дневное логово вампиров-изгоев, поэтому только и останется, что похватать сумки и бегом на выход. Так что я не стала запирать оружие в оружейных сейфах.
Кобура с браунингом БДМ висела, как обычно, на спинке кровати, а так же было еще несколько тайников в спальне, но я обычно не держала здесь весь свой арсенал. Так что в комнате были только две сумки на противоположной от кровати стороне — вот, пожалуй, и все.
У меня был выбор либо наступать на, сидящих на полу пингвинов, либо на сумки с оружием. Я наступила на пингвинов, хотя не сказать, что мне это не нравилось. Наконец, мне пришлось отказаться от идеи забраться в постель с моей привычной стороны, и карабкаться со стороны изножья кровати, так мне не пришлось больше топтаться по моим бедным пингвинчикам. Знаю, глупо, ведь это всего лишь мягкие игрушки, которые не могут чувствовать, как я топчусь по их головам, но... они уже много лет служили моим главным утешением, и по-прежнему много значили для меня. Все остальные игрушки были засунуты в шкаф, потому что как только мы купили кровать побольше, на пол уже вся коллекция не помещалась, если только мы не хотели в них утонуть, либо наступать, или спотыкаться о них, так что... Я отказалась от нескольких пингвинов в пользу огромной кровати и более реальных людей. И ни разу об этом не пожалела.
Зигмунд, мой пингвин и приятель по сну на протяжении многих лет имел почетное место на стуле, но в постели он больше не спал. Теперь у меня и так в достатке живых, дышащих объектов для ощущения комфорта, так что игрушки в виде животных, в качестве замены реальных, больше мне не нужны.
Эти реальные объекты уже были в постели— один из которых лежал скромно укрытый до талии простыней, а другой, совершенно голый, вольготно растянулся поверх нее. Когда-то я пыталась заставить Натаниэля забираться под простыню, но он меня не слушался, или, может, мне просто нравилось смотреть на него обнаженного, так красиво лежащего поверх простыней в нашей кровати, с пристроившимся рядом Микой, прикрывающим тонкой простыней кое-что выдающееся. Это было так просто, так привычно.