Поцелуй на счастье, или Попаданка за!
Шрифт:
— Не нравится? — сощурились серые глаза.
— Нет. Это больше подходит для королевы Риаты.
Дэйтар на миг замер, а затем с тревогой спросил:
— Когда ты успела с ней увидеться?
— Она приходила вчера.
Некромант нахмурился и через миг метнулся к порогу двери, ведущей в мои покои, провел по нему пальцами и брезгливо стряхнул серую пыль.
— Моя охранка уничтожена. Да так, что я даже не почувствовал. Плохо. Она стала сильнее.
— Какая у нее магия?
— Риата — белая ведьма из рода Нимирея, или Белой Цапли, одна из лучших учениц пансиона при храме Светлых Небес. У них свои
— Почему она хочет убить тебя? Почему натравливала Тиррину на убийство и разрушение Орияр-Дерта? Чем ты ей так мешаешь?
Дэйтар, положив футляр с украшениями на столик, отошел к окну и встал, заложив руки за спину. Голос его звучал глухо:
— Ты ведь не успокоишься, таинэ?
— Нет. Я должна понимать, во что втянута.
— Это долгий разговор, а нам нельзя опаздывать на завтрак.
— Хотя бы вкратце.
— Хорошо. Риата объявила сыну, что сможет, убив хранителя врат, обрушить их и замуровать проход между мирами так, чтобы его невозможно было открыть ни в какую сторону.
— А это возможно?
— Теоретически — да. Она демонстрирует благие намерения — обезопасить королевство и весь мир Айэры от физического вторжения Нижнего мира.
— Но какой смысл, если любой черный маг может вызвать демона?
— Не любой. Для этого нужно обладать очень большой силой и знаниями, иначе глупец погибнет, не успев дочитать заклинание. А единичные прорывы можно отследить и быстро ликвидировать, чем и занимается мое тайное ведомство Черного Ока на пару с орденом Темных Небес. Темнорясники отслеживают ментальные прорывы, проще говоря, одержимость. При тотальной религиозности Риртона и обрядности, проникшей во все сферы жизни, они контролируют почти все население. Я же устраняю физические проникновения и отлавливаю черных магов-недоучек, возомнивших себя повелителями тьмы и демонов.
— Понятно. Получается, с мелочью могут справиться и без тебя темнорясники, а врата Орияр-Дерта — самая главная угроза для Айэры и прежде всего королевства Риртон? То есть твоя смерть — благо для мира, а королева Риата просто патриотка и самая решительная королева за последнее тысячелетие?
— На первый взгляд — так, — печально улыбнулся некромант. — Но королева не учитывает, что у крышки, накрывающей кипящий котел, должен быть клапан, иначе котел взорвется и разнесет все вокруг. Орияр-Дерт — не просто крепость между мирами. Это — клапан, предохраняющий миры от взрыва. Если уничтожить крепость со спрятанным в ней сердцем Лаори-Эрля, некому будет защищать Верхний мир от ментальных атак. Одержимость станет массовой. А расшатав ментальные слои, демоны примутся за физические. И прорывы станут повсеместными. Темный орден и черные маги просто не справятся, их сметут.
— Королева не показалась мне глупой. Неужели она это не понимает?
— Ярость и жажда утраченной власти ослепляет, моя таинэ. Риата мечтает о единовластии белой магии. Она надеется, что потрясения уничтожат храм Темных Небес и всех темнорясников заодно с черными магами, и во всем мире Айэры останется только один безукоризненно белый храм Светлых Небес, и она — их верховная жрица. Любая власть стремится расшириться до бесконечности. Но не все понимают, что в этом ее конец. Идемте, миледи, нельзя заставлять короля ждать.
Я приняла его руку, и мы направились в королевскую трапезную.
— Артан знает о планах матери? — продолжала я расспрашивать Ворона.
— Конечно. И не поддерживает их. Поэтому отсек Риате почти все рычаги влияния. Еще бы пансион у нее отнять и вырвать белой кобре клыки. Но всему свое время. Кстати, ваша новая компаньонка как раз выпускница пансиона Белой Цапли под патронажем королевы-матери. Говорят, леди Наисса устранила своего мужа по приказу ее величества. Несчастный отказался продать по дешевке заливные луга, граничившие с пансионом. Луга сменили хозяина через месяц после его смерти от разрыва сердца.
— Мало ли отчего это могло произойти! Почему же обвиняют леди Наиссу?
— Бедняжка сама призналась на допросе. Сейчас она прошла процедуру покаяния и беззаветно служит королю в обмен на помилование. Не так ли, леди Наисса? — внезапно развернулся он на каблуках.
Бледная как смерть молодая женщина, как оказалось, неслышно вынырнула из-за поворота коридора и стояла поодаль, не решаясь приблизиться. Губы ее дрожали, а большие карие глаза были полны слез.
— Да, милорд, — прошептала она.
— Леди Наисса — неглупая женщина, — не глядя на нее, усмехнулся Ворон, — но эмоционально неустойчивая и потому ненадежная. Будьте с ней осторожны, таинэ.
По бледной щеке несчастной покатилась слеза. Я бросила гневный взгляд на Ворона, но тот натянул на себя непроницаемую надменную маску.
— Зачем вы так, граф Орияр? Это не по-рыцарски!
Конечно, в языке риртонцев был другой термин, обозначавший «благородного воина, защитника слабых», и мой язык произносил слово «рирт», от которого, кстати, и образовано название королевства Риртон, но память упорно подставляла земное слово.
— Затем, моя леди, что я недоволен назначением мужеубийцы в ваши компаньонки. И не только мне видится в этом насмешка короля надо мной. И вы не отказались!
Мертвенная бледность Наиссы сменилась пунцовым цветом на щеках.
— Кто бы посмел отказаться? — возмутилась я и, подойдя к компаньонке, взяла маленькую вдову за руку. — Не бойтесь, леди Наисса, я не дам вас в обиду. Лорд Орияр немедленно попросит у вас прощения, иначе он будет виноват не только перед вами, но и передо мной.
Ворон лишь злобно фыркнул. Боже, мне никогда не понять этого мужчину! Что на него нашло? Хотя… Да, король ясно дал понять этим назначением, что осведомлен о планах королевы. Наисса была предупреждением, а не насмешкой. И прежде всего предупреждением для матери-королевы. Гнев графа Орияра можно понять, но я не могла его принять.
— Милорд, — процедила я, — вы могли возразить вчера королю, но вы промолчали. А теперь… Вы всегда отыгрываетесь на слабых и зависимых от вас женщинах?
— Моя таинэ, леди Наисса — не слабая женщина, если смогла угробить своего мужа. Я просто предупреждаю вас быть с ней осторожной. А вашу компаньонку прошу хорошенько подумать, прежде чем она решится причинить вам зло.