Поцелуй под звездным небом
Шрифт:
– Не делай этого, – выдавил он. Ее движение немедленно вызвало отдачу в паху.
Сэди почувствовала напряжение в его голосе и улыбнулась.
– Что – этого? – невинно спросила она, облизнув губы еще раз.
– Сэди, – предупредил он.
– М-м-м, – пробормотала она, беря из пакетика кусочек маршмеллоу и втягивая его ртом. Зажмурив глаза от удовольствия, отбросила назад волосы. Приоткрыв глаза, смотрела, как ходит его адамово яблоко. Медленно протянув руку, вытащила еще один сладкий ломтик, поднесла ко рту и облизнула.
– Ты можешь присоединиться, – прошептала она и, наклонившись к Кенту, коснулась конфетой его
Их взгляды встретились, он открыл рот, Сэди поднесла ему сладость.
– А я развлекаюсь так, – протянула она.
Сэди поддерживала маршмеллоу двумя пальцами, он медленно вкушал лакомство. Насытившись, задержал губами ее пальцы и слизнул с них сахарную пудру. Посадив ее себе на колени, запечатлел на ее устах еще один поцелуй. Она вцепилась пальцами в его футболку, углубляя соитие губ. В животе плескалось обжигающее желание, опаляя бедра, пульсируя между ног. Она слышала глухие удары их бившихся в унисон сердец. Аромат дыма и мужчины пленил все органы чувств, и их страсть словно оголилась, став отчаянной и первобытно дикой. Сэди хотелось сорвать одежду, обнажиться для него, словно они первые мужчина и женщина. Адам и Ева в девственном раю. Единственные люди на земле.
Кент ощутил, как прохладный воздух холодит спину, когда Сэди задрала ему футболку. Отбросив ненужную вещь в сторону, он вновь требовательно сомкнул губы на ее устах, укладывая Сэди на покрывало. Повернулся на бок, губы двинулись вниз, продолжая исследовать ее тело. Кент провел языком по ее шейке, спускаясь к ямочке ключицы. Сэди простонала и откинулась назад, груди встали торчком. Вожделение пробило пах огненной стрелой. Он ласкал языком линию декольте, ощупывая бретельки, касаясь нежной полоски кожи. Елаза ее были зажмурены, прекрасные губы призывно приоткрыты. Когда же ресницы взметнулись вверх, Кент заметил, что ее большие серые глаза заволокло страстью.
– Хочу взглянуть на тебя, – прошептал он, скользнув рукой, нежно ощупывая совершенное полушарие.
У Сэди перехватило дыхание, зрачки расширились, когда его палец коснулся отвердевшего соска. Он приостановился и погладил маленькую упругую шишечку.
– Тебе нравится? – шепнул он, когда Сэди вскрикнула и выгнула спину. Не дав ей ответить, наклонил голову и коснулся губами атласной кожи.
Сэди резко выдохнула, глубоко ощущая волнующее напряжение его языка и влажность мягких губ. Ее груди всегда были необычайно чувствительны, и она страстно вцепилась в его плечи, пока Кент поддразнивал соски изысканной лаской. С каждым движением языка ее спина невольно выгибалась, она корчилась и стонала. В голове все плыло, когда Кент приподнял голову и переключил внимание на ложбинку между грудей.
– Эти чертовы пуговицы мучили меня целый день, – пробормотал он, расстегивая их одну за другой. Одной рукой получалось не очень эффективно, но Кент не спешил, медленно подбираясь к розовому бюстгальтеру с уже знакомым блестящим стразом в низкой ложбинке.
Едва дыша, Сэди наблюдала, как он терпеливо расстегивал каждую пуговку. И так все сорок. Казалось, он совсем не торопится, и когда, наконец, Кент распахнул платье, дал себе волю и внимательно осмотрел каждый сантиметр ее кожи, Сэди пылала. Она не привыкла к мужчинам, способным столь щедро расходовать свое время на подготовительные ласки, так тщательно изучать ее тело.
– Кент, – взмолилась она, сгорая от желания. Он оторвался от рассматривания ее тела
– Ты прекрасна, Сэди Блисс.
У нее перехватило дыхание.
– Ты и сам чертовски хорош, Кент Нельсон. Кент вновь обратился к ее великолепным грудям, последние несколько дней сводившим его с ума. Провел пальцем вдоль кружевной отделки, устремляясь к сияющему стразу. Кожа Сэди покрылась пупырышками.
– Замерзла?
– Мне так горячо, что я готова взорваться.
Кент добрался до застежки, раздался щелчок, и две половинки бюстгальтера распались.
– Повтори-ка это еще раз, – горячо шепнул он. Сэди покраснела от его откровенности и сделала попытку прикрыться. Много лет она старалась прятать грудь. Ради отца, который хотел мальчика. Ради Лео, желавшего, чтобы она была маленькая. Ради карьеры, в надежде, что ее будут воспринимать серьезно. Кент мягко отстранил ее руку, заводя за голову и упиваясь роскошным зрелищем.
– Нет.
– Они слишком большие, – смущенно возразила она.
– Они – само совершенство.
– Не хочешь спросить, не силикон ли?
Кент покачал головой, бережно поддерживая груди своими ладонями, чуть разводя их в сторону.
– He-а, это настоящее.
У него едва ли не текли слюнки, он наклонил голову, глубоко втягивая в рот большой круглый сосок. Сэди закрыла глаза, издав чувственный стон. Его губы были горячи, ее сосок накалился еще больше, и последовавший эффект оказался сравним с прикосновением ледяного кубика. Она резко выгнулась, и он вобрал сосок глубже. Перед глазами Сэди замелькали черные точки, когда Кент облизнул чувствительный кончик и легонько прикусил. Она вновь вскрикнула, когда он его отпустил, сама не понимая, от облегчения или разочарования, однако Кент лишь наклонился, чтобы приласкать второй сосок, продолжая возбуждать пальцами отпущенную коралловую вершинку. Внизу живота разлилось жидкое пламя, Сэди приподняла бедра.
– Кент!
Он опустил голову, объятый не менее отчаянным желанием. Как же сексуально она выглядела, лежа изогнувшись, с запрокинутой назад головой, приоткрытыми губами! Кент быстро наклонился и впился в них горячим поцелуем, успокаивая языком ее крики и одновременно возбуждая их, поглаживая и массируя ее грудь.
– О боже, – простонала Сэди, когда он снова оставил ее губы и опустился к соску. Она вскрикивала, выгибала спину, судорожно двигалась из стороны в сторону, когда его теплые губы сомкнулись вокруг одного упругого бутона, а пальцы поглаживали другой.
Она не могла думать, едва дышала. Тело охватило необыкновенно яркое ощущение. Весь мир превратился в Кента, его обнаженные плечи, горячий, горячий рот. Сэди понимала, что почти бредит. Она была очень, очень готова.
Кент отклонился, чтобы взглянуть на влажную вершинку соска.
– Боже, Сэди, я мог бы заниматься этим всю ночь.
В краткий момент просветления Сэди осознала, что не перенесла бы эту ночь, однако Кент вновь опустил голову, и мир вокруг завертелся.
Она выкрикнула, когда он прикусил сладкую вишенку соска, мышцы судорожно сжались. Жар хлынул в лоно. Бедра отяжелели. Живот напрягся. Кент поднял голову, прислушиваясь к ее хриплым стонам. Она была необыкновенно возбуждена, его член твердел при каждом ее новом вскрике. Ее тугие соски разительно контрастировали с теплыми вязкими кусочками маршмеллоу, вкус которых они делили, но были не менее сладкими.