Поцелуй Скорпиона
Шрифт:
— Вот! — Каменев указал на нее соседке. — Это Лера. Она жива, а вовсе не убита, как вы полагали!
— Это и есть твой милиционер? — усмехнулась девушка.
Тетя Маня открыла рот и замотала головой:
— Ну, так похоже, Егорушка. Ты уж прости меня, непутевую.
— Бог простит, — огрызнулся он и отпустил ее руку.
— Отвезем старушку? — усмехнулась Лера.
— Мне эта старушка все нервы вымотала. Пусть добирается на троллейбусе, — буркнул Каменев.
Но женщины его не слушали. По крайней мере, тетя Маня уже забралась на заднее сиденье.
— Вы себе не представляете,
Егор презрительно фыркнул и уставился в окно.
— Сначала укокошили кого-то в арке, теперь в подъезде, того глядишь, и до моей квартиры доберутся.
— Ну да, — усмехнулся он, — Ленин умер, Сталин умер, и вам что-то нездоровится. Так?
— Милиция каждый день приходит, — продолжала соседка, — и все спрашивают, спрашивают. И все про Егорушку.
Лера тоже улыбнулась, но промолчала. Казалось, она слушала лишь краем уха.
— А этот, — тетя Маня кивнула на Каменева, — соседушка мой непутевый, вздумал с кем-то по подъезду носиться. А тот-то черный весь, глазищи бешеные, пистолет за поясом.
— Кто? — неожиданно оживилась девушка.
— Ну, с кем он бегал по лестнице. У Кати, подруги моей, есть видик. Так внук ее кассету принес. Вот этот бандюга точь-в-точь как с той кассеты. Как их зовут, ниньзя, что ли. Только нет, наш вроде поширше будет.
— А бородка у него была? — деловито осведомилась Лера.
— Как в воду глядишь, дочка. Была бородка! — преданно призналась тетя Маня. — Гадкая такая бороденка. Как выщипанная.
— Вот идиот! — буркнула Лера.
— Смотри, теть Мань, поплатишься ты когда-нибудь за свое любопытство, — предупредил Егор.
— Но-ормальные добрососедские отношения, — заметила Лера.
— Я в чужие дела не лезу, — обиделась тетя Маня.
— Это точно, — кивнул Егор, — кто угодно, только не вы!
— А у вас с Егорушкой что, серьезно? — обратилась она к Лере.
— Ну, что я говорил!
— Очень серьезно, — кивнула девушка.
— Он ведь женат, шельмец.
— Ох, ну да, конечно! — Егор только руками всплеснул.
— Я знаю, — спокойно ответила Лера.
— Молодежь! — сокрушенно покачала головой соседка. — Вот в наши годы положил бы партбилет на стол. Что Марине-то скажешь?
— С ней-то вы первая поговорите, я думаю, — огрызнулся Егор.
— Ох, да перестаньте вы! — вдруг вскрикнула Лера и добавила тихо: — Пожалуйста.
В полном безмолвии они доехали до самого дома. Тетя Маня, почувствовав затянувшуюся напряженность, вышмыгнула на улицу так резво, словно ее ветром сдуло. Егор повернулся к Лере. Ее побелевшие пальцы сжимали руль, глаза сосредоточенно уперлись в лобовое стекло. Она замерла, как пантера перед прыжком.
— Ну… и что ты обо всем этом думаешь? — спросил он.
Девушка медленно повернула голову и окинула его волной серо-зеленого напряжения:
— Значит, убитая девушка похожа на меня?
— Если в сумерках, при плохом зрении и на расстоянии, то да…
— Кому-то очень не терпится меня убить, — спокойно и задумчиво констатировала она.
Егор и сам предполагал нечто в этом роде, и при этой мысли его неизменно начинало трясти. Но от спокойствия, с которым Лера
— Я устал. — Он действительно почувствовал неимоверную тяжесть на веках. — Я запутался… И вообще меня сейчас вырвет.
Он согнулся пополам, борясь с подступившей дурнотой. Он и сам не знал, что с ним происходит. Желудок ходил ходуном, перед глазами поплыли красные огоньки приборной доски, руки ослабли и затряслись.
— Нужно на свежий воздух, — прохрипел он и, с трудом открыв дверь, вывалился наружу. Упал на асфальт, чувствуя боль в коленях. Свежий ветер окончательно смешал его волю с пылью, превратив в ничто. Каменева начало выворачивать. Долго и обильно. Попутно он удивлялся, сколько же может вместить в себя всякой дряни стандартный человеческий желудок. Наконец его перестало сотрясать, и он смог подняться на ноги. Шатаясь из стороны в сторону, он схватился за крыло «девятки» и смущенно заглянул в салон.
Лера облокотилась на руль, упершись подбородком на ладони.
— И что же тебя так пробрало? — глухо спросила она, не поворачивая головы.
— Я хочу с тобой поговорить.
— Да? — Она все-таки посмотрела в его сторону, но лишь мельком, снова уставившись перед собой. — Тут наши желания совпадают. Я тоже хочу, чтобы ты со мной поговорил.
— Понимаешь, — начал он вкрадчиво. — Я обычный неудачник. Я хожу на работу каждое утро, я имею семью, в которой до меня никому нет дела… Все, что у меня было, так это кино. Я люблю смотреть боевики. Каждый вечер пялюсь в экран по три-четыре часа, пока глаза не опухнут. Мне нравятся крутые парни вроде Брюса Уиллиса, но сам я не крутой парень. И знаешь, — он грустно усмехнулся, — похоже, я не гожусь для крутой жизни…
— Почему? — Она резко раскрыла дверь и вышла из машины. — Ну почему именно ты появился в моей жизни? И именно сейчас?
Он пожал плечами. Лера вскинула головку:
— Я не хочу тебе верить…
— Да посмотри на меня! — крикнул он, бешено жестикулируя здоровой рукой. — Посмотри, я ни на что не способен. Я даже не могу взять на себя вину. Сегодня из-за меня погибла девушка. Молодая, красивая, здоровая! А я… я сам себе противен. Мне ее почему-то не жалко. Никаких чувств, никакого угрызения совести. Меня просто тошнит. Да я сам, наверное, уже не человек. Я никто! Понимаешь, ни-кто! Ни на что не способен. Семин меня ни в грош не ставит, собственная жена — презирает, а я сижу на диване и молча восхищаюсь киношными героями. Я хотел походить на них. Но этого никогда не будет!
— Великолепно! — Она громко хлопнула в ладоши. Каменев вздрогнул, словно от пощечины. Щеки его запылали. Он опустил руку и посмотрел под ноги. — Замечательный монолог. Твоя соседка получила массу удовольствия. Весь дом, наверное, слушал и сопереживал.
— Все, кроме тебя, — произнес он еле слышно.
Она вдруг двинулась с места, обогнула машину, подошла к нему и, достав из кармана носовой платочек, вытерла ему губы, как маленькому.
— Да ни в чем ты не виноват, — ласково произнесла она и пригладила его растрепавшиеся волосы. — Ты просто полез не в свое дело. Такую глупость нужно совершить хотя бы раз в жизни, чтобы понять, что это не для тебя.