Поцелуй Скорпиона
Шрифт:
— Шутишь?! Я же познакомился с тобой. Жизнь только начинается! — усмехнулся Егор.
Но Лера не походила на человека, который шутит, наоборот — выглядела предельно серьезной.
Егор погрустнел:
— Это потому, что я тебе мешаю в исполнении какого-то тайного плана?
— Речь идет не обо мне, а о тебе. Ты в большей опасности, чем я.
— Да брось ты! — разозлился он. — Ты хочешь убрать меня с дороги, как ненужную помеху. Попросту вышвырнуть из своей жизни, и все.
— Когда ты притащился в «Зеленый плющ» во второй раз, я испугалась и позвонила Бодрову.
— Я ценю твое признание, но оно меня не убедило, — упрямо заявил Каменев. — Я буду с тобой! И все!
— Если я этого захочу, — так же упрямо ответила она.
Они смотрели друг на друга примерно минуту. В ее глазах блуждали какие-то тени, не то сомнения, не то уверенной злости. Лера сжала губы с такой силой, что они побелели. Егор сдвинул брови, приказав своим рукам не трястись, но пальцы все равно выбивали дробь о край дивана. Он ждал, ощущая, что эта минута может стать решающей в его судьбе. От того, как закончится их немая схватка, зависит многое в его жизни, может быть, даже все.
Наконец она моргнула и, как-то обмякнув всем телом, растерянно пролепетала:
— Не понимаю, что ты со мной вытворяешь?
— Я?! — Он широко и радостно улыбнулся. — Я вытворяю! Ты хоть знаешь, что мое сердце только что исполнило рок-н-ролл?! Да я едва инфаркт не заработал!
— Но твоя жена… — протянула она и отвела взгляд в сторону.
— Н-да, — по комнате пронесся ураган, носящий имя Марина. Егор даже робко огляделся, сомневаясь, что жены действительно нет рядом. Почему он так переполошился? Ведь в конце концов, что будет, если он объявит ей о разрыве? Парочка нелицеприятных эпитетов, слетевших с искривленных губ, ну на худой конец что-нибудь тяжелое, чем она швырнет ему в голову. Не беда — увернется. Да и вообще, Марине глубоко наплевать на его личную жизнь. Все, что ей нужно, это поддерживать в отце уверенность, что она пристроена, что у нее есть муж и все у них хорошо. Вот только пойдет ли она в таком случае на развод?
— Марина, — протянула Лера весьма равнодушным голосом, словно собиралась порассуждать о предмете неодушевленном, — Марина. Она красивая.
— Да уж. — Егор не выносил, когда мужики начинают рассказывать, какие у них жены стервы, считая, уж раз женился на такой, значит, того стоишь. Поэтому никогда не распространялся о недостатках собственной жены. Во-первых, потому что это подло, а во-вторых, обстоятельство, что он женат на такой женщине, отнюдь не красит его самого. И если уж заходил разговор о Марине, он предпочитал ее скромно хвалить.
— Я видела ее пару раз, она действительно в порядке, — продолжила Лера, как-то подозрительно сверкнув глазами.
Егор в ответ только пожал плечами. Посторонним людям его жена действительно казалась красавицей, но их можно понять — они же не сталкивались с ней в моменты, когда ее лицо бледнело и вытягивалось от животной злости, составляющей 90 % ее сущности и вырывающейся на свободу всякий раз, как только они оставались наедине. Люди, которым она нравилась, не знали, что эта милая дама умеет швыряться утюгами и весьма точно попадать в цель, что она умудряется наградить мужа такими эпитетами, что поневоле задумаешься
Он по меньшей мере имел право рассчитывать на ее восхищение своей поистине мужской сдержанностью и нечеловеческой жертвенностью, с коими отказался выставлять напоказ свои страдания, вызванные неудачной женитьбой, однако Лера повела себя неадекватно — по всей видимости, она устала (и за это он не мог ее осудить), она просто бросила рассеянный взгляд на часы.
Он подскочил на ноги и кивнул, пробормотав:
— Действительно, поздно. Тебе нужно выспаться.
— Ну… — тут она почему-то совсем сникла и растерянно улыбнулась.
— Ничего, ничего. — Он медленно побрел в прихожую. Неловкость ситуации его окончательно выбила из колеи. Все говорило о том, что Лера, если не расстроена чем-то, то по крайней мере обескуражена. И виноват в этом был он. — Переночую у родителей. Дальше начну новую жизнь, — пробормотал он уже у двери.
— Егор! — Услыхав за спиной ее голос, он обернулся.
Она стояла в полукруглом проеме арки. Стройная, удивительно красивая и такая беззащитная. Он попытался улыбнуться.
— Можно тебя спросить?
Каменев кивнул, не зная, чего ожидать от этой девушки.
— Наверное, я выгляжу глупо, но это важно для меня, понимаешь?! — В ее голосе звучало отчаяние.
— Все что захочешь. Постараюсь быть предельно откровенным.
— Я не знаю… — она замялась. — Я по-прежнему нравлюсь тебе?
— Ты что, издеваешься, что ли!
— Меня весь вечер мучил этот вопрос, — она натянуто улыбнулась.
— Все, что ты о себе рассказала, не имеет для меня никакого значения. Ты замечательная девушка, чем бы ты ни занималась. Главное, что у тебя ничего с Бодровым, — он еще и пытался шутить.
— Я не об этом, — нетерпеливо отмахнулась она, — я о волосах. В темном парике я была привлекательнее, да?
Лера опустила голову и вся сжалась, словно ожидая удара.
— О господи, Лера! — Он не знал, что еще сказать. Только всплеснул руками.
— Нет, я знаю, я симпатичнее, когда крашусь, надеваю эти дурацкие сексуальные платья и все такое… Но я другая!
— Женщины! — Он подошел к ней и, обняв за плечи, крепко прижал к себе.
Она засопела, уткнувшись носом в его грудь.
— Слушай, в первый раз, когда я увидел тебя, то сразу обратил внимание на некоторые несоответствия. Я подумал, что у такой железной девушки не могут быть столь очаровательные ямочки на щеках. А теперь все встало на свои места.
— Но я слышала, — пробубнила она, — что блондинам должны нравиться брюнетки. Это правило, понимаешь.
— Глупости! — отчеканил Егор и погладил ее по волосам.
Она подняла голову и заглянула ему в глаза. Столько доверчивости было в ее взгляде, столько открытости и невинности. Будто у ребенка. Похоже, она и сама не ожидала от себя такого. Лера вдруг смутилась, потерла висок и прошептала, глядя куда-то в сторону: