Поцелуй страсти
Шрифт:
Мери Уэлсли, которая незаметно вышла из дому и присоединилась к маленькой компании, от полноты чувств расцеловала Викторию в обе щеки.
— Как это мило с вашей стороны, моя дорогая. Вы сделали мальчикам поистине царский подарок!
Мери коснулась округлившегося живота своей невестки и добавила:
— Счастлив будет малыш, который у вас родится. Лучшей матери ему не сыскать.
— Не говоря уже о том, что нам с Мери не сыскать лучшей невестки, — глубокомысленно заметил Джеймс.
— А мне — лучшей жены, — прибавил Майлз.
С
Толпа приветствовала молодых супругов радостным смехом и кликами, после чего члены семейства Уэлсли вернулись в дом, чтобы во всех подробностях поведать о подвигах Ната и Сета вдовствующей виконтессе.
Вечером того же дня Виктория сидела у себя в спальне за туалетным столиком и причесывалась. Распахнулась дверь, и в комнату с какой-то бумагой в руке вошел Майлз.
— У меня есть кое-что для тебя, дорогая, — прошептал он, наклоняясь к жене и запечатлевая на ее щеке поцелуй.
Виктория отложила гребень и взялась за документ, который Майлз положил ей на колени.
— Это что такое?
— Разверни и прочитай, — сказал Майлз.
Пока Виктория развязывала шелковую ленточку, скреплявшую свиток, и изучала содержание документа, Майлз успел облачиться в домашний халат.
— Но это же документ, дающий право на владение Кингз Рэнсомом. И он выписан на мое имя! — воскликнула молодая женщина, несколько раз пробежав глазами бумагу.
— Правильно. Он пришел из нотариальной конторы с неделю назад, но я не спешил вручать его тебе, поскольку время для этого было не самое подходящее.
Виктория удивленно покачала головой и перечитала документ.
— Что-то я ничего не пойму, Майлз. Насколько я знаю, Фиона перед отъездом записала жеребца на тебя — после того, как мы поженились. Разве это не было одним из условий сделки?
Майлз помог Виктории подняться со стула и заключил ее в объятия.
— Кто тебе сказал, дорогая, что имела место какая-то сделка?
— По правде сказать, никто. Но я всегда думала, что некая договоренность такого рода существовала. Я знала, что тебе хотелось заполучить Кингз Рэнсома, а потому не сомневалась, что вы с Фионой, подписывая финансовые документы, не обошли вниманием жеребца. По моему глубочайшему убеждению, Фиона должна была записать Кингз Рэнсома на твое имя.
— Тори, — прошептал Майлз, нежно целуя жену в висок, — никаких официальных документов, кроме купчей на продажу Пемброк-хауса, мы с леди Фионой не подписывали, а следовательно, не было и никакой сделки. Я женился на тебе, потому что тебя люблю, — и Кингз Рэнсом здесь ни при чем. Кстати, я женился бы на тебе в любом случае — даже если бы у тебя не было за душой ни гроша.
Виктория долго всматривалась в красивое лицо мужа. В ее взгляде было столько любви и нежности, что у Майлза на миг перехватило дыхание.
— Стало
Майлз негромко засмеялся и покачал головой.
— Но это же очень просто! Потому что ты была самой красивой, умной и отважной женщиной из всех, каких мне только доводилось встречать. А влюбился я в тебя в первый же день нашего знакомства. Ты тогда еще выгнала меня из конюшни — помнишь? Да я же тебе сто раз об этом говорил. Сколько раз мне это повторять, чтобы ты поверила?
— Да верю я тебе, дорогой, верю, — улыбнулась Виктория и потерлась щекой о его обнаженную грудь. — Просто мне нравится, когда ты говоришь мне об этом.
— Понятно, — хмыкнул Майлз. — Это называется набиваться на комплименты. Виктория вспыхнула.
— Это ты приучил меня к комплиментам!
— Право, ты их заслуживаешь! Итак, поведай мне, сколько раз на дню я должен говорить тебе, что ты самая восхитительная женщина на свете?
— Даже и не знаю, — хитро улыбнулась Виктория. — Полагаю, двух раз в день будет вполне достаточно.
Майлз обхватил лицо Виктории в ладонях и нежно, крепко ее поцеловал.
— Согласен, моя прекрасная леди. Считайте, что на этот раз мы и впрямь заключили сделку.
ЭПИЛОГ
Майлз сидел на краю постели и с любопытством наблюдал за тем, как жена нянчит их новорожденного сына.
Виктория одарила мужа мимолетным взглядом, но и этого взгляда было довольно, чтобы Майлз понял — его любимую сильно утомили роды. И все же глаза ее сияли.
— Если ты не против, я бы хотела назвать нашего сына Джоном — в честь моего отца.
Майлз улыбнулся и кивнул.
— Я тоже хотел назвать его Джоном. Джон Пемброк Уэлсли… Звучит неплохо, согласись?
— Ох, Майлз, — вздохнула Виктория и склонила голову ему на грудь. — Я и не представляла себе, что можно быть такой счастливой!
— Я тоже, — признался Майлз. — Ты дала мне все, что я только хотел получить от этой жизни, и я люблю тебя сильнее, нежели слова могут выразить.
Виктория посмотрела на светловолосого, голубоглазого малыша, который в будущем обещал стать точной копией своего отца.
— Хорошенький, правда? — спросила она, подняв глаза на мужа.
Майлз едва заметно скривился.
— Признаться, он чем-то смахивает на гоблина.
— О господи! — воскликнула Виктория, ущипнув мужа за руку. — Разве можно говорить такое? И вовсе он не похож на гоблина. Он похож на тебя!
Майлз от души посмеялся над ее словами.
— Чувствительно вам благодарен, миледи! Наконец-то я выяснил, на кого я, по-вашему, похож.
— Прекрати, — улыбнулась Виктория. — Ты ведь отлично знаешь, что я считаю тебя самым привлекательным мужчиной на свете. И наш Джон, когда вырастет, будет таким же.