Поцелуй тьмы
Шрифт:
— Я слышал об этом. — Мы как раз завернули за угол, и вдали показались здания кампуса начальной школы. — Это немного несправедливо с его стороны.
— Немного? Ха! Ну, спасибо, но я начала терять веру в эти полевые испытания. А временами и вообще в Академию.
Признание Дмитрия, конечно, приятно взволновало меня, но злость на Стэна не уменьшилась. Снова ожило темное, «брюзжащее» чувство, терзавшее меня в последнее время.
— Ты на самом деле так думаешь? — поинтересовался наставник.
— Не знаю. Такое впечатление, будто школа
Я ожидала, что он начнет спорить, но, к моему удивлению, он сказал:
— Иногда я готов с этим согласиться.
Мы как раз входили в спальный корпус, и я едва не споткнулась. Вестибюль мало чем отличался от тех, что у нас, в кампусе средней школы.
— Неужели?
— Именно так. — Легкая улыбка скользнула по его лицу. — В смысле, я не согласен, чтобы новичков выпускали в мир в возрасте десяти лет или где-то около, но иногда мне кажется, что полевые испытания должны протекать действительно в полевых условиях. Первый год службы стражем дал мне больше с точки зрения знаний, чем все годы обучения. Ну… может, не все. Но это абсолютно другая ситуация.
Мы обменялись взглядами, довольные общим согласием. Что-то теплое разлилось внутри, и злость начала стихать. Дмитрий понимал мое недовольство системой обучения, но, если уж на то пошло, он понимал меня. Наставник оглянулся, однако за стойкой никого не оказалось. В вестибюле были только несколько учащихся чуть старше десяти. Они занимались или болтали.
— Ох, мы попали в спальный корпус старших ребят. — Я сместила вес своего ящика. — Младшие — соседняя дверь.
— Да, но госпожа Дэвис живет в этом здании. Давай-ка я разыщу ее и спрошу, куда нужно отнести ящики. — Он осторожно поставил свой ящик. — Сейчас вернусь.
Проводив его взглядом, я тоже поставила свой ящик. Прислонившись к стене, я осмотрелась и едва не подскочила, разглядев всего в паре футов от себя моройскую девочку. Она стояла так неподвижно, что раньше я не заметила ее. На вид ей было лет тринадцать-четырнадцать; высокая, гораздо выше меня, что лишь усугублялось ее худощавостью. Волосы напоминали облако темно-каштановых кудрей, на лице веснушки — большая редкость у бледнокожих мороев. Увидев, что я смотрю на нее, она широко распахнула глаза.
— О господи! Ты ведь Роза Хэзевей?
— Да, — с удивлением ответила я. — Ты меня знаешь?
— Кто же тебя не знает? В смысле, о тебе все слышали. Что ты сбежала, а потом вернулась и убила двух стригоев. Это так круто! У тебя есть знаки молнии?
Она тарахтела с такой скоростью, что едва успевала дышать.
— Да. Два.
От мысли о крошечных татуировках на задней стороне шеи по коже побежали мурашки. Ее бледно-зеленые глаза распахнулись еще шире — если это было возможно.
— О боже мой! Класс!
Обычно меня раздражает, когда поднимают шум из-за моих знаков молнии. В конце концов, обстоятельства, связанные с их получением, крутыми не назовешь. Однако девочка была такая юная, такая… трогательная.
— Как тебя зовут? — спросила я.
— Джиллиан… Джил. В смысле, просто Джил. Не то и другое вместе. Джиллиан — мое полное имя. Все зовут меня Джил.
— Правильно, — сказала я, пряча улыбку. — Я так и поняла.
— Я слышала, морои использовали магию во время вашего сражения со стригоями. Мне хотелось бы стать такой же. Хорошо бы, кто-нибудь научил меня. Моя стихия — воздух. Как думаешь, можно использовать воздух в сражении со стригоями? Все говорят, я сошла с ума.
На протяжении столетий использование мороями магии для борьбы считалось греховным. Все были убеждены, что ее нужно применять исключительно в мирных целях. В последнее время некоторые усомнились в правильности такого подхода, в особенности после того, как Кристиан во время нашего спасения в Спокане продемонстрировал полезность магии.
— Не знаю, — ответила я. — Тебе нужно поговорить с Кристианом Озера.
Она потрясенно открыла рот.
— И он будет разговаривать со мной?
— Если ты поднимешь вопрос о сражении с помощью магии, то да, он будет разговаривать с тобой.
— Ух ты! Это был страж Беликов? — спросила она, резко меняя тему.
— Да.
Клянусь, я подумала, что она прямо тут, на месте, грохнется в обморок.
— Он еще симпатичнее, чем я думала. Он твой наставник? Твой персональный учитель?
— Да.
И где, интересно, он пропадает? Разговаривать с Джил было немного утомительно.
— Здорово! Знаешь, вы ведете себя не как учитель и ученица. Вы кажетесь… ну, друзьями. Вы общаетесь помимо тренировок?
— Ну, типа того. Иногда.
Я вспомнила, как недавно подумала, что я — одна из немногих, с кем Дмитрий общается за пределами служебных обязанностей.
— Понимаю! Я даже представить себе этого не могу — лично я рядом с ним все время просто тряслась бы от волнения. А ты такая крутая! «Да, я с этим потрясающим парнем, но вообще-то это не имеет значения».
Я рассмеялась вопреки собственному желанию.
— Думаю, ты считаешь меня лучше, чем я есть.
— Ни в коем случае. И знаешь, я не верю всем этим рассказам.
— Ммм… рассказам?
— Ну, о том, что ты подставила Кристиана Озера.
— Ну, спасибо.
Значит, слухи о моем унижении просочились даже к младшим ученикам. Зайди я в корпус малышей, и, вполне вероятно, какая-нибудь шестилетка выдала бы мне, что слышала, будто я убила Кристиана.
На лице Джил возникло выражение неуверенности.
— Но вот насчет другой истории я не знаю, что и думать.
— Какой другой истории?
— О том, что ты и Адриан Ивашков…
— Нет, — прервала я ее, не желая выслушивать всякие гадости. — Что бы ни болтали, все это неправда.