Поцелуй вечности
Шрифт:
— Ты не туда целишься. Сердце у меня гораздо ниже.
Со странной смесью злобы и сострадания Мот смотрела, как он глотает ком в горле, облизывает губы. Она видела, как шевелится его кадык, и почти могла достать его ногами. Почти…
— Хорошо вы здесь устроились. — Она уперлась руками в пол. — Наверное, твой папаша прилично зарабатывает, истребляя вампиров, а?
По виску Джейса побежала капелька пота. Мот подумала: «Интересно, какой он на вкус? Удастся ли его попробовать?»
Он шагнул вперед — сделал всего
Его лицо приобрело желтовато-серый цвет, как оконная замазка, пока он возился под ней, пытаясь вырваться; сила этого человека, хотя и раненного, удивила ее, но она легко справилась с ним.
— Кончай дергаться. — Мот очаровательно улыбнулась. — Ты же не хочешь сделать себе больно, правда?
Она просто сломала парню колено, знала, что ведет себя по-дурацки, но… Какого черта! Он это заслужил.
Даже со связанными ногами и в серебряных наручниках, Мот оказалась сильнее его. Он был намного крупнее, но она прижала его руки к полу и улеглась сверху, просунув ноги между его коленями. Если правильно надавить, Джейсу придется гораздо хуже, чем сейчас.
— Итак, — начала она со зловещей улыбкой, — твой отец знает, чем ты занимаешься?
Он дышал часто, неровно.
— Конечно знает. Он обучал меня.
— И сколько тебе лет?
— А тебе?
Она наклонила голову набок:
— Восемнадцать.
— Тебе было восемнадцать, когда тебя превратили в вампира. А сейчас сколько? На самом деле?
Мот поджала губы, размышляя, стоит ли поиграть с ним еще немного. Хотя что она теряет?
— Двадцать восемь.
Джейс был явно удивлен:
— Ты вампирша уже десять лет? Не может быть!
— Хочешь сказать, что я молодо выгляжу? Спасибо. — Она захлопала ресницами.
Он пошевелился под ней, на лице появилась гримаса боли, и он втянул воздух сквозь зубы.
— Нет, я хочу сказать, что ты кажешься молодой. Ведешь себя как девчонка.
Мот одарила его взглядом своих серебристых глаз:
— Иногда — да. Ну, давай ты. Твоя очередь.
— Мне девятнадцать.
Она изогнула брови:
— О-о-о, мне нравятся молоденькие мальчики…
— Слезь с меня, извращенка!
— С помощью лести ты всего можешь добиться.
Мот надавила коленом. Как следует.
Джейс выпучил глаза от боли, его лицо стало еще белее, хотя это казалось и невозможным.
— Сука! — выдохнул он.
— И
— Ну, что дальше? Ты меня сейчас укусишь?
— А ты этого хочешь?
Мот пьянил его страх. Она едва сдерживала жажду крови, сидевшую глубоко внутри, слышала бешеный стук его сердца, чувствовала панику в распростертом на полу теле. Да, она питала отвращение к вкусу крови — особенно свежей, — но это не значило, что она не сделает того, что собирается. Сейчас речь шла о выживании.
Она рассмотрела искаженное болью лицо Джейса. Нет, это был не вопрос жизни и смерти, а чувство мести. Но разве он не заслужил расплату за все, что сделал с ней? Конечно, она не станет пить его кровь. Высосет чуть-чуть. Только попробует…
Мот провела пальцами по напряженным мышцам пленника, схватила его за запястья, силой подняла его руки и закинула ему за голову. Он был беспомощен, извивался под ней, но одно колено было сломано, и боль мешала ему драться как следует.
Светлые волосы прилипли к голове, пот струился по шее и капал на ковер. Она пристально взглянула в его темные глаза — они оказались карими, — а затем сделала то, чего не делала уже очень давно. Сколько дней она провела, мечтая о Тео и его чувственных губах. Но в лице Джейса было что-то такое, что влекло ее не меньше. Несмотря на то что он проиграл и испытывал ужасную боль, его губы были крепко сжаты в тонкую линию. Это красноречиво говорило о том, каким мужчиной он станет.
Мот облизнула губы и наклонилась ниже. Она поймала взгляд Джейса — его глаза широко раскрылись. Она мысленно приказала ему не шевелиться, лишь на миг, затем прижалась губами к его губам и нежно поцеловала. Она ощутила вкус ярости и страха, желания и боли, и этот вкус был восхитителен. Мот охватили сожаления о прошлом и растущая жажда крови; она отстранилась — пора было уходить. Но сначала необходимо найти чертову урну с прахом.
Однако не успела она пошевелиться, как здоровая нога Джейса взлетела и придавила ее скованные щиколотки. Мот оказалась прижатой к нему, и его губы прикоснулись к ее губам.
В мозгу Мот промелькнуло: «Какого черта?» Он впился в ее губы. Почему он не загипнотизирован ее серебристыми глазами? Она еще не до конца освоила искусство подчинять людей своей воле, но была не без способностей. Потом она сознательно прогнала эти мысли — мысли, продиктованные страхом, — и отдалась наслаждению; ее уже очень давно никто так не целовал. Слишком давно мужчина не прикасался к ней, не держал в объятиях.
В конце концов она открыла глаза и отстранилась. Взглянула в его лицо и поймала взгляд с мрачным вызовом. Губы Джейса исказила полуулыбка, по подбородку текла струйка крови.