Поцелуй змея
Шрифт:
Рун снова взорвался рычанием.
Она крепко обняла Руна за узкую талию, обхватив для верности свои руки за запястья. Он пытался вырваться, но мог бы сделать это, только причинив ей боль. Началась осторожная и совершенно унизительная борьба. Карлинг прошипела в голове Джинна:
«Ты что, тоже рехнулся?»
«Ну это же весело — дразнить Вера, когда он в таком состоянии», — ответил Халил.
«Продолжишь дразнить его — получишь уже от меня». А вслух продолжила:
— С меня
Сияющая ехидная улыбка Халила внезапно сменилась угрюмой замкнутостью. Затем что-то темное мелькнуло в кристально ясном взгляде Джинна, призрак мучительных воспоминаний.
— Много лет назад мою дочь Федру похитили и пытали. Карлинг согласилась помочь мне спасти ее. Это было нелегко. Карлинг заработала свои три желания, — произнес, наконец, Халил.
Рун перестал бороться, едва слова Джинна дошли до его сознания, поэтому Карлинг осторожно ослабила свою хватку.
— Твоя дочь, — сказал он. Дети появлялись у Древних рас очень редко, поэтому их ценили и берегли, как зеницу ока. Взбесившийся, вышедший из-под контроля жеребец в голове у Руна несколько успокоился, допустив малую толику рациональности. — Она выжила?
— Она жива, — и снова выражение лица Джинна стало каменным. Было ясно, что больше он не будет говорить на эту тему.
Но Рун услышал то, что было произнесено, и то, о чем умолчали. Похоже, спасение действительно было непростым и опасным, раз даже такому Всемогущему Джинну понадобилась помощь. Но даже несмотря на то, что похищение произошло много лет назад, по скупому ответу Халила нетрудно было догадаться, что его дочь все еще борется с последствиями.
Карлинг нетерпеливо похлопала Руна по спине.
— Успокоился? — спросила она.
Рун, потерев затылок, пробормотал:
— Да.
Отпустив его, она отступила назад, а Халил снова сфокусировал свое внимание на ней.
— Зачем ты вызвала меня? — спросил Джинн.
— У меня есть для тебя задание, которое нужно выполнить, как можно скорее, — ответила она ему. Халил склонил голову. — Надо найти один объект, если он существует.
Если Джинн и подумал, что задание из разряда «пойди-принеси» являлось пустой тратой ценного желания, то не показал вида.
— Что я должен принести?
— Швейцарский армейский нож, — ответил Рун, — если точнее это универсальный нож Wenger New Ranger 70 с черной рукоятью, примерно такой длины, — он показал величину указательными пальцами. — Нужно выяснить, зарыт ли он под камнями у входа в погребальный храм Джосера в Саккаре.
Странные бриллиантовые глаза Халила уставились на руки Руна.
— Погребальный комплекс стоит уже не одну тысячу лет, — медленно произнес он.
Карлинг безрадостно улыбнулась.
— Я не говорила, что задание будет легким или хотя бы осмысленным для тебя. Да и ножа там может не быть. Нам важно узнать, есть он там или нет, и ответ нам нужен, как можно быстрее. Ответ очень важен, Халил. Не ошибись.
Царственное выражение Джинна уступило место расчетливому цинизму.
— Это станет вторым исполненным желанием из трех, которые я должен тебе на протяжении многих лет, — заявил он Карлинг.
— Да, — согласилась она.
Халил
Карлинг посмотрела на Руна, поджав губы. Топ, топ — отбивала ее босая ступня.
***
Без вариантов, ему нужно извиниться. Он понимал, что действовал иррационально и ненормально. В попытках сдержать свои собственнические инстинкты, он влиял на других, не только на себя. Эта тонкая грань, которую он старательно избегал, начала вскрывать его изнутри, но оставить Карлинг он не мог. Пока нет. Даже если бы необходимость в его помощи отпала, он все равно не смог бы уйти. Он должен провести рядом с ней все то время, что им отведено, прежде чем их растащат в разные стороны такие непохожие жизни. И с другой стороны, он и с ней не мог поделиться своей внутренней борьбой. Он не станет перекладывать свои проблемы на неё, не тогда, когда у нее и без того полно забот. Он не такой, как Розвен, этот зацикленный на себе, неуравновешенный ребенок.
Он понимал, что надо что-то сказать. Но ничего не приходило на ум.
Поэтому он просто спросил:
— Все вроде бы прошло хорошо, как считаешь?
Она уставилась на него, а затем с силой ударила в грудь тыльной стороной ладони.
Теперь, когда другого мужчины больше не было поблизости, Рун мог расслабиться настолько, чтобы побаловать свою кошачью натуру маленькой игрой.
— Мне нравится твоя склонность к насилию, — произнес он наигранным грубовато-хриплым голосом.
Слегка сумасшедший блеск мелькнул в ее глазах. Она ударила его снова, на этот раз сильнее.
Он знал, что заслужил. Но это было так весело, что он не мог заставить себя остановиться. Черт, да, он просто тащился от этого. Как тащился и от Карлинг. Пора было признать: он любит ее. Он улыбнулся ей своей фирменной полусонной, почти невинной улыбкой.
— Что я сделал?
Она резко повернулась к нему спиной. Казалось, она что-то ищет. Затем осмотрела все двери. И, по-видимому, пришла к какому-то решению, направилась в ванную, захлопнув за собой дверь. Он услышал отчетливый щелчок поворачивающегося замка.
Рун подвигал челюстью и потер глаза. Да, все прошло хорошо.
***
Опустив крышку унитаза, Карлинг села. Она наклонилась вперед, уперев локти в колени, и закрыла лицо руками. Она не пыталась думать. Не хотела вообще ни о чем думать.
Слишком много всего, что нужно было переварить, осознать, но какофония в голове сводила с ума. Ей просто нужно было немного чертового уединения.
Вдох-выдох. Медленно, равномерно.
Дыхание абсолютно бесполезно для нее, но прекрасно работало в качестве медитативного упражнения. Помогало постичь Дзен. А Карлинг это требовалось куда больше, чем бешенство при мысли о том, что кое-кто невероятный болван, и что, черт возьми, приключилось с Розвен? Можно подумать, она снова превратилась в восемнадцатилетную чахоточную звезду мыльной оперы, выступающую в составе унылой шекспировской компашки актеров во времена золотой лихорадки в Калифорнии, а не женщина ста семидесяти лет…