Поцелуй змея
Шрифт:
Но когда она просунула ноги в штанины, то ощутила бархатистую мягкость и податливость материала. Застегнула пуговицу на талии, и джинсы идеально обняли ее формы. Так обнимают кожаные ножны выкованный вручную испанский клинок. Она крутилась, приседала на корточки, вытягивала поочередно ноги в стороны, но комфортные джинсы сидели на ней идеально, словно вторая кожа.
Черт. Она ведь могла бы полюбить эти джинсы.
Карлинг посмотрела на черный топ уже совершенно другими глазами. Не стала медлить и надела его, и он тут же заструился по телу,
Коробку с обувью Карлинг открывала уже в глубоком замешательстве. Но и сапоги не разочаровали ее. Сделанные в Италии, высотой до середины икр, из черной замши с ремешками и пряжками на лодыжках. Каблуки высотой почти четыре дюйма (около 10 см. — прим. пер.), а подошва огненно-алого цвета.
Выпрямившись, она посмотрела сверху вниз на свои ноги в сапогах. Она чувствовала себя такой высокой, и будто каждый изгиб ее тела оказался выставлен на всеобщее обозрение. Она посмотрела в зеркало. Кокетливая, стильная, женственная, молодо выглядящая и глазастая незнакомка смотрела на нее оттуда.
Женщина в зеркале выглядела… прикольно?
Нет, не может быть. Карлинг никогда не назвала бы себя прикольной.
Она встряхнула головой.
— Не знаю, кто, черт возьми, ты такая, — сказала она женщина в зеркале, — но выглядишь ты нереально круто.
— Что ты сказала? — крикнул Рун.
— Как-то я сомневаюсь на счет всего этого, — ответила она, выходя из ванной. — Да, было очень даже забавно, но…
Рун уже был в спальне, одетый полностью в черное.
Карлинг так резко остановилась, что чуть не свалилась с высоты своих каблуков.
Он стоял в профиль возле кровати, застегивая рубашку, по виду, ручной работы, которая обняла его мускулистое пластичное тело. Вешалки для одежды и бирки валялись на соседнем комоде. Черный комплиментарно оттенял его кожу, насыщенно медные и ярко-золотые пряди в волосах. Идеального кроя льняные штаны идеально сели на его длинных поджарых ногах. Подходящий пиджак висел на ручке двери.
Даже его привычная одежда, состоящая из застиранной футболки и драных джинсов, не могла скрыть тот факт, что он отлично сложен и хорош собой, но этот костюм настолько подчеркнул исходящую от него ауру сдерживаемой опасности, что ей стало трудно дышать.
Она открыла и закрыла рот, потом снова открыла. Кажется, прямо сейчас она решила, что может снова с ним разговаривать. Чья очередь отвечать, ее или его? Она не могла вспомнить.
— Эм, — только и смогла она выдавить.
— Что такое, дорогая? Сапоги не подошли? — спросил Рун и повернулся к ней с сосредоточенным выражением лица. Но как только взгляд Вера упал на нее, его глаза расширились. — Нет, я был уверен, что тебе будет хорошо, — пробормотал он, — но реальность превзошла все мои ожидания.
— Ты, гм… — снова пробормотала она.
— Я, что? — он наклонился, чтобы поднять что-то с пола. Очередной пакет с покупками.
— Ты одет не так, как обычно.
— Хотел тебе понравиться, — он подошел к ней ближе, его крепкое тело двигалось с грацией пантеры.
Он оставил в стороне свою футболку и нарядился специально для нее. Когда она произнесла обвинительным тоном:
— Ты сказал, что купишь себе новые джинсы. — Ее голос предательски дрогнул.
— Это я тоже сделал, — ответил Рун. В этот момент он остановился перед ней и прошелся взглядом по ее фигуре. Едва заметная улыбка тронула уголки его идеально очерченных губ.
Не успев осознать происходящее, Карлинг услышала свой собственный вопрос:
— Что думаешь?
— Мне нравится, — ответил он, — но важнее, что думаешь ты? Подошли ли сапоги? Удобно ли в этой одежде?
— Вообще-то, да, — она прошлась пальцами по непривычно коротким волосам. — Я, если честно, удивлена. Я ожидала совсем не этого.
Он поймал ее взгляд.
— Тебе нравится?
Карлинг тоже посмотрела на себя сверху вниз.
— Да. Хотя не уверена, что это я.
— Тебе стоит захотеть, и ты станешь, кем захочешь, — произнес искуситель из Эдемского сада. — Ну, знаешь, иногда, под настроение, — он поднял палец. — Подожди, не говори пока ничего. Мы еще не закончили.
Она поджала губы.
— Что значит «мы не закончили»?
Его глаза улыбались ей.
— Порадуй меня еще чуть-чуть. Пожалуйста? Это никак тебе не навредит. Просто ради удовольствия. И в этот раз тут никакого хулиганства и ничего неприличного, — продолжал он голосом, соблазнительным как первородный грех. — И, возможно, тебе даже понравится.
Удовольствие. Снова это непонятное слово. И эти глаза такие подбадривающие, такие теплые, как его тело, и неотразимо влекущие, словно она мотылек, летящий на свет. Казалось, так легко поддаться его уговорам, и она вдруг поняла, что улыбается ему в ответ.
— Да неважно. Пусть будет по-твоему. Ради удовольствия.
— Спасибо, Карлинг, — пробормотал он, легко поцеловал ее, взял за руку и отвел в ванную. Там он уговорил ее сесть на столешницу возле раковины. Затем он высыпал содержимое пакета рядом с ней. Рядом с ней оказалась целая куча косметики от Guerlain, и Карлинг не смогла удержаться от смеха.
Рун открыл палетку теней и поднес к ее лицу, решая что ей подойдет. Кивнул сам себе и молча отложил их в сторону.
— Ты, должно быть, шутишь, — сказала она.
Далее он открыл румяна, снова поднес к ее лицу и задумался. Прищурился, пожал плечами и тоже отложил.
— Рун, — позвала Карлинг, глядя на него в упор. У нее не нашлось слов, чтобы описать то невероятное чувство, которое она испытывала в тот момент.
— Что? — он улыбнулся ей в ответ своей фирменной полусонной и крайне опасной улыбкой. — Ты сказала, что порадуешь меня, — сказал он, — так сделай это.