Почему и я христианин
Шрифт:
Много горя принесли нашему народу ЧУДЕСА еврейской истории. С них и началось у нас крушение прославленной "мужицкой веры", превращение ее в мужицкий нигилизм. Замечено, что и до сих пор неверующий русский ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК вспоминает о религии с чувством обиды. Особенность ветхозаветных чудес — их необузданная сказочность и духовная низость. Это по преимуществу знамения жестокости расизма, вроде египетских казней или этой печально знаменитой остановки солнца — чтобы еврейские захватчики успели засветло истребить всех побежденных (кн. Иисуса Навина, гл.10). Подобного рода "героический эпос", к которому и сами евреи давно уже относятся только с улыбкой, преподносили нам в качестве непреложной истины священного Писания. Да будет благословенна наука, освободившая нас от жестоких библейских суеверий.
И вместе со всем этим — мы видим в ветхозаветной Библии подлинные драгоценности духа, действительные пророчества о Новом Завете.
Книга Иова. Пролог на небе: скептик–сатана получает от Бога разрешение испытать праведника в великих страданиях. Да, они способны привести человека в отчаяние. "На
"отвечает на тайну тайной; Иов утешается загадкой — но утешается! Когда сомневающийся говорит: "Я не понимаю" — Знающий отвечает: "Да, ты не понимаешь", и сразу возникает надежда, — значит, что-то стоит понять. Античный мир не заметил этой книги…"
(Г. Честертон, "Вечный человек").
Благочестивые друзья Иова увещевают его не роптать, рабски покориться Богу; но кончается дело тем, что " сказал Бог Елифазу Феманитянину: говорит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов"… История заканчивается тем, что Иов — снова здоров и богат, у него — новые дети. Монахиня Мария проникновенно толковала это, как ВСТРЕЧУ с любимыми в жизни будущего века (статья "Рождение в смерти"). Достойно сожалений многословие отступлений, которыми перегружена великая книга.
Книга Псалмов. Здесь тоже много всякого словесного балласта, не говоря уже о текстах с пожеланиями мыть ноги в крови врагов (Пс. 57), с раннего утра избивать их (Пс. 100) или разбивать о камень детей (Пс. 136). Тем более поразительна духовная высота других мест. Главное — этот удивительный ЯЗЫК, на котором псалмопевцы умели обращаться к Богу. "Услышит тебя Господь в день печали"… "Призри на меня и помилуй меня; ибо я одинок и угнетен. Скорби сердца моего умножились; выведи меня из бед моих". "Господь свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться? "Сердце мое говорит от Тебя: "ищите лица Моего"; и я буду искать лица Твоего, Господи". "Близок Господь к сокрушенным сердцем", и смиренных духом спасет". "Я сказал: Господи! помилуй меня, исцели душу мою; ибо согрешил я пре Тобою"… "Как лань желает к источникам водным, так желает душа моя к Тебе, Боже. Жаждет душа моя к Богу Крепкому, Живому: когда прииду и явлюсь пред лице Божие!.. Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога — ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего". "Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража (смена караула) в ночи". "Душа моя истаивает от скорби: укрепи меня по слову Твоему". "Твой я — спаси меня"…"Заблудился я, как овца потерянная: взыщи раба Твоего, ибо заповеди Твои я не забыл". "Ко Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня"… Впоследствии Ян Гусс напишет из тюрьмы: "вот когда я научился понимать псалмы". К величайшему сожалению, в наших русских храмах исполнение псалмов совершенно испорчено нудным "вычитыванием" их в огромных порциях без разбора. Думается, что первым делом будущего литургического возрождения должно бы явиться музыкальное исполнение тщательно избранных и отредактированных фрагментов библейских псалмов.
В книгах пророков даже неверующие комментаторы признают высокий дух авторов, красоту языка. И хотя уже все почти в этом огромном словесном наследии имеет только местно–исторический интерес, — есть тексты, которые и сегодня для нас звучат в полную силу:
"К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжением овнов и жиром откормленного скота; и крови тельцов, и агнцев, и козлов не хочу….Не носите больше даров тщетных; курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, собраний праздничных не могу терпеть; беззаконие — и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя; простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро; ищите правды; спасайте угнетенного; защищайте сироту; вступайтесь за вдову. Тогда придите и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю"…
(Исайя, гл.1) Или вот еще о посте:
"Вот пост, который я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу… Раздели с голодным свой хлеб, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого — одень его"…
(Исайя, гл.58). Подобные противопоставления внешней обрядности и истинного служения Богу — совершенно в духе Нового Завета. В этом духовном предварении евангельской проповеди и заключается здесь "пророчество". Что же касается избрания так называемых "мессианских мест" ветхозаветной Библии и толкования их в качестве чудесных предсказаний дат и событий евангельской истории, то это (особенно в Евангелии по Матвею) оказывается часто весьма спорно, а то и вовсе напрасно… Но есть одна особенная тема, совершенно удивительные, загадочные письмена, от которых у всякого христианина дрогнет душа:
"… Он был презрен и умален перед людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от него лица свои; он был презираем, и мы ни во что ставили его. Но он взял на себя немощи наши, и понес наши болезни; а мы думали, что он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание умиротворения нашего было на нем, и ранами его мы исцелились. Все мы блуждали как овцы, совратились каждый на свою дорогу; и Господь возложил на него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно, и не открывал уст своих; как овца, веден был он на заклание, и как агнец перед стригущим его безгласен, так он не отверзал уст своих"…
(Исайя, гл.53). За эту главу пророка называют ветхозаветным евангелистом. Ибо — это речь о Христе.
В писаниях Нового Завета пророческий образ страдающего Праведника соединился с символами ветхозаветной кровавой жертвы и "искупления" (выкупа из плена, освобождения за плату), — и все это было отнесено ко Христу. "На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира" (по Иоанну, гл.1). В Евангелиях по Матвею (гл.20) и по Марку (гл.10) передаются слова Самого Христа"… Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить, иотдать душу Свою для избавления многих" (дословно: " в выкуп за многих"). И на Тайной Вечере — слова, вошедшие потом во все литургии Востока и Запада: "Сие есть тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов… Сие есть кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многи изливаемая во оставление грехов". В разных вариациях образы жертвы и выкупа повторяются в апостольских посланиях. "… Не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценной кровию Христа, как непорочного и чистого Ангца" (1 послание Петра, гл.1). "Имеем Ходатая пред Отцом, Иисуса Христа, Праведника; Он есть очищение грехов наших, но и всего мира" (1 послание Иоанна, гл.2). "Христос умер за грехи наши, по–Писанию (к Коринфянам 1, гл.15). И так далее, многократно.
КРЕСТУ ТВОЕМУ ПОКЛОНЯЕМСЯ, ВЛАДЫКО… Христос, Сам Бог во Христе страдает с нами и за нас. Это священно, это ТАИНСТВО, которое все христиане чувствуют, но никто не может исповедать в рациональных выражениях. Кажется, именно здесь, в тайне Креста с особенной остротой познается то общее качество религиозного опыта, которое упомянутый проповедник прекрасно выразил однажды в словах: "ДУША ЗНАЕТ, А УМ ЕЩЕ НЕ ПОНИМАЕТ". У Пушкина: " Он имел одно виденье, непостижное уму"… У Толстого в "Анне Карениной" сопоставляются переживания таинства смерти и таинства рождения, когда душа поднимается "на такую высоту, которой она и не понимала прежде, куда рассудок уже не поспевал за нею. Вот так и в тайне Креста Христова. Можно преклониться пред ней с простотою. Можно ее отвергнуть. " Объяснить" ее невозможно… Апостол Павел писал об этой невозможности: "…А мы проповедуем Христа Распятаго - для иудеев скандал, а для эллинов — глупость, для самих же призванных, иудеев и эллинов — Христа, Божию Силу и Божию Премудрость" (К Коринфянам 1, гл.1) Для Иудеев распятие Мессии было "скандалом", а для эллинов сверхразумная Божия Премудрость, обозначенная в иудейских символах, была "глупостью". В другом месте: "Если Бог за нас, то кто против нас? Тот, Который Сына Своего не пощадил (вероятно, лучше было бы перевести: Сыном своим не поскупился, но предал Его за всех нас - как с Ним не дарует нам и всего? (К Римлянам, гл.8). Нельзя толковать это только рассудочно — получилось бы, что Бог в Сыне Себя Самого предал в жертву Себе Самому… Рассудочно — это "глупость"; символически же — выражение, предельное выражение Божественной любви и нашей надежды. То же и у другого апостола: " Ибо так возлюбил Бог мир, что Сына Своего Единородногоотдал " (по Иоанну, гл.3). "В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Онвозлюбил нас и послал Сына Своего во очищение грехов наших" (1 послание Иоанна, гл.4). Разумеется ветхозаветное очищение жертвой. Опять получается, что Бог пожертвовал Сыном, чтобы принести за грехи наши жертву Себе Самому… Символ ЛЮБВИ, бесконечной ЛЮБВИ, не имеющей рационального значения. Тайна Искупления сверхразумна.
Схоластики вознамерились понять непостижное уму, втащить рассудок на недоступную ему высоту. Жестокую ветхозаветную символику они истолковали буквально. Получилось то, что Н. А. Бердяев называл судебной теорией выкупа. Ее дикая сущность в том, что без этой "искупительной жертвы" Бог не мог бы простить грехи Адама и всего человечества. "Бог потребовал кровавой жертвы ", — это не антирелигиозная насмешка, а цитата из семинарского учебника (выше, стр.4). В нашем Катехизисе прямо так и написано, что страдания и смерть Христа были "удовлетворением правосудию Божию". Автор Катехизиса митрополит Филарет был так увлечен судебной теорией, что исказил в этом направлении русский перевод Нового Завета: слово, обозначающее символическое "очищение" человека, у него везде переведено как прямое "умилостивление и воздаяние Правде Божией" (стр.240). Эта "жертва умилостивления" в параллельном значении символа есть также и "выкуп", но выкуп дается ВРАГУ, и кто-то из древних учителей толковал, что Христос принес выкуп Диаволу… Так кощунственно сближаются образы Бога и Дьявола. Попытки рассудочно понять символы Искупления получают прямо антирелигиозный смысл.