Почему исповедуются короли
Шрифт:
– Возможно, ты права. Возможно, она здесь ни при чем. Но не исключено, что Пельтана убили, защищая ее интересы.
– Кто?
– Я бы сделал ставку на леди Жизель.
Геро моргнула.
– Можешь доказать?
– Доказать? Нет, не могу. Честно говоря, я даже не уверен, что прав. – Себастьян криво усмехнулся. – Мне и раньше случалось ошибаться.
Глядя, как пламя лижет новую порцию угля, Геро спросила:
– А как ты объяснишь взрыв на Голден-сквер?
– Возможно. Хотя не думаю, чтобы Бурбоны имели какое-то отношение к взрыву на Голден-сквер. Больше похоже на работу Самсона Баллока.
– Тогда откуда ты знаешь, что это не он убил Дамиона Пельтана?
– А я и не знаю. И скорее всего, именно Баллока я бы заподозрил в этом убийстве, если бы не вырезанное сердце. Из-за которого мои мысли постоянно возвращаются к Бурбонам.
– Что не доказывает их виновности.
– Нет. Но они замешаны. Каким-то образом.
Геро поднялась из кресла с плавной медлительностью, отличавшей ее движения в последнее время. Темный водопад ее волос поблескивал в свете огня. С мягкой улыбкой она сжала щеки Себастьяна ладонями, поцеловала в губы. Он приобнял ее, вдохнул родной, пьянящий аромат и поцеловал сам. А затем прислонился лбом к ее лбу, чувствуя, как сердце полнится любовью и радостью, а еще страхом – таким ужасным страхом, какого он никогда прежде не испытывал.
Потом они вернулись в постель, и она заснула с ним рядом. Себастьян же смотрел на мятущиеся ночные тени и различал очертания воздетых к небу рук и пустых колыбелей.
Пятница, 29 января
Рано утром Себастьян еще только спускался к завтраку, когда Морей открыл дверь перед леди Питер Рэдклифф.
В одной руке она держала набитую сумку, а другой тянула ребенка, которого весь свет считал ее братом. Он медлил на верхней ступеньке, прижав к груди две деревянные лодочки. Лицо мальчика удивляло бледностью, глаза смотрели в сторону, его трясло, словно он продрог до костей и не мог согреться.
На леди Питер была вишнево-красная плюшевая ротонда с высоким белым меховым воротником и элегантный капор, бархатные поля которого скрывали отвернутое лицо. Но когда она повернула голову, Себастьян увидел тонкую струйку крови, сочащуюся из разбитой губы, и темные синяки, пятнающие опухшие щеки.
– Простите, – хрипло прошептала леди Питер. – Понимаю, мне не следовало сюда приходить. Но я не знала, куда еще пойти.
И тут ее глаза закатились, и она повалилась, словно исчерпав силу духа, державшую ее на ногах.
Себастьян едва успел поймать женщину до того, как она ударилась о мраморный пол.
* * * * * * * *
– Не думаю, чтобы ей нанесли серьезные внутренние повреждения, – сказал Гибсон, понижая голос. – Хотя кто-то очень постарался. И кто же это, а?
– Скорей всего, ее муж, младший сын третьего герцога Линфорда и брат нынешнего четвертого.
Друзья стояли возле двери в затененную комнату, где леди Питер лежала под грудой теплых одеял. Глаза ее были закрыты, но Себастьян догадывался, что она не спит. Геро увела мальчика, Ноэля, в утреннюю гостиную, и там угощала его молоком с печеньем и пыталась уговорить недовольного черного кота быть с ним пообщительней.
– Я предложил ей принять лауданум, но она отказалась. Может, ты сумеешь ее переубедить, – заключил Гибсон и ушел.
Себастьян приблизился к гостье. Он увидел, как дрогнуло ее горло, когда она сглотнула. Затем открылись глаза, полные невыплаканных слез. Леди Питер моргнула, и одна слеза скользнула из уголка глаза в волосы.
– Все в порядке, – сказал он. – Теперь вы в безопасности.
Она слегка покачала головой, отрицая то ли его ободряющее заявление, то ли свою нужду в безопасности.
– Питер… – женщина снова сглотнула. – Он никогда раньше не бил меня так… Так страшно. Раньше он всегда осторожничал, чтобы не оставить следов там, где другие увидят. Но в этот раз… Я думала, он меня убьет.
– Что его вывело из себя? Можете объяснить?
– Почти всю ночь он пил и пришел домой в ярости. Понимаете, он увяз в долгах, а его брат отказался их выплачивать. Когда последний раз герцог спас Питера от долговой ямы, то поклялся впредь этого не делать. Я-то не сомневалась, что деверь не отступится от своего решения, но Питер не желал в это поверить. И теперь впал в отчаяние. Он промотал все мое приданое еще несколько лет назад и вот захотел забрать то, что мой отец завещал Ноэлю. Я сказала, что не стану в этом пособничать – лучше умру. Тогда Питер на меня набросился.
Помолчав, она добавила:
– Он меня обзывал… по-всякому. Кричал, что раз все эти годы мирился с моим ублюдком, то я обязана помочь ему сейчас, когда он в нужде.
– Так он знает, что Ноэль – ваш сын, а не брат?
Она кивнула, слезы потекли по щекам.
– Я никогда его не обманывала.
– И рассказали, что отцом мальчика был Дамион Пельтан?
– Нет. Но Питер, возможно, сам догадался. – Тонкие пальцы теребили кружевную кайму простыни. – Сначала, когда Дамион умолял меня с ним уехать, я ответила, что не могу так поступить. Мне хотелось, но я же дала клятву Питеру и верила, что должна ее соблюсти. Но потом…
Прерывистый голос стих. Себастьян подождал, и через минуту, сглотнув, женщина снова заговорила.
– В прошлую среду Ноэль забыл одну из своих лодочек в прихожей. Питер об нее споткнулся, а потом с размаху ударил Ноэля по лицу, да так сильно, что из носа потекла кровь. Я не могла об этом не думать. Прежде Питер никогда не поднимал руку на ребенка. Но ведь и со мной так же начиналось: однажды он вспылил и влепил мне пощечину. И уверял, что никогда больше так не сделает. Но все-таки делал и делал, раз за разом. Так что я уже знала… Знала, что и с Ноэлем это будет повторятся снова и снова. И мне стало ясно, что нужно уходить – с Дамионом или без него.
– Значит, вы обещали Дамиону, что поедете с ним, когда он надумает вернуться во Францию?
– Да.
– А муж мог проведать про ваши планы?
– Я не знаю. – Рыдание исказило ее лицо, и разбитая губа снова закровоточила. – Может, и мог. Боже милостивый. Неужели это я во всем виновата? Дамион умер из-за меня?
Себастьян знал, что в большинстве своем люди осудят ее независимо от того, из-за нее умер Дамион или нет. Леди Питер прежде всего вменят в вину, что родила ребенка вне брака, а затем замышляла сбежать от своего благородного супруга с бывшим любовником.