Почему исповедуются короли
Шрифт:
– А ваш кузен, шевалье д’Армиц? Возможно, он кого-то заметил. Нельзя ли мне с ним поговорить?
– Сожалею, но сейчас его нет в Лондоне.
– Досадно, – нахмурился Себастьян.
– Да. Это все?
– Расскажите мне о вашем кузене.
Она тихонько вздохнула.
– Что вас интересует?
– Он долго прожил в Англии?
– Большую часть своей жизни.
– Он молод?
– Да, ему всего двадцать. – Она взглянула на часики, украшавшие ее платье. Себастьян злоупотребил гостеприимством, и леди Жизель не постеснялась дать ему это понять. Она поднялась на ноги. –
Себастьян тоже встал, держа в руке шляпу.
– Тогда поспешите, – сказал он. – Кажется, дождь собирается.
– Надеюсь, до полуночи прояснится, – грустно улыбнулась леди Жизель. – Этим вечером в часовне состоится закрытая служба, на которой я непременно должна присутствовать.
Он вглядывался в ее мягкое лицо с тонкими чертами. Прелестная женщина, все еще достаточно молодая, чтобы родить ребенка, и с достаточным приданым, чтобы привлечь женихов, если пожелает. Вместо этого она посвятила свою жизнь поддержке ущербной принцессы, которую даже доброжелательные люди считали заносчивой и раздражительной, а менее снисходительные – полусумасшедшей.
Трудно было удержаться от вопроса:
– Почему вы все это время оставались с Марией-Терезой?
– Потому что я ей нужна, – просто сказала леди Жизель. – Когда восемнадцать лет назад ее освободили из тюрьмы, я пообещала, что останусь при ней, пока Бурбоны не вернутся на предназначенное им место, на престол Франции. И держу слово.
– А если реставрация Бурбонов никогда не состоится?
Она взглянула на него с непреклонной убежденностью Жанны д’Арк или инквизиторов, сжигавших ведьм на костре.
– Состоится. Такова воля Господня.
– Божественное право королей и все такое прочее?
Хрупкая челюсть напряглась.
– Можете насмехаться, если хотите. Но с истиной не поспоришь: Господь сделал Бурбонов земными сюзеренами, точно так же как Папу Римского – сюзереном духовным. Именно поэтому ни один монарх не может быть подчинен мирским установлениям: монаршее право на власть проистекает от Бога, а не от подданных. И любая их попытка сместить своего законного короля или каким-то образом ограничить его власть является прямым оскорблением Господу, а следовательно, надолго не затянется.
– Соединенные Штаты Америки выглядят довольно долговечными.
– А французская Революция сколько продлилась? Около десяти лет. Сомневаюсь, чтобы Наполеон продержался намного дольше.
– Наполеон совершает ту же ошибку, что и Бурбоны: пытается противостоять течению истории. Время монархий проходит. Даже если армии России и Британии разобьют Наполеона и реставрируют Бурбонов, те на троне долго не усидят.
Леди Жизель чопорно поджала губы.
– Никогда бы не заподозрила вас в подобном радикализме, милорд. – Растянутое до «мой лорд», слово «милорд» неожиданно прозвучало как издевка. – Во что же вы верите? В так называемые «права человека»?
– Вообще-то, я мало во что верю.
Себастьян намеренно пытался ее спровоцировать и преуспел сверх всяких ожиданий. Но вдруг леди Жизель, похоже, осознала, до какой степени себя выдала. Она моргнула, и стальная несгибаемая убежденность, вдохновлявшая таких деятелей, как Коттон Мэзер, Оливер Кромвель и Максимилиан Робеспьер, скрылась под обычным для нее выражением спокойной доброжелательности.
Она примирительно сказала:
– Полагаю, вы верите в большее, чем готовы признать, милорд.
– Возможно, и так.
Сопроводив Себастьяна в вестибюль, леди Жизель легким кивком отправила дворецкого открыть входную дверь.
– Скажите, милорд, – спохватилась она. – Вы уже близки к тому, чтобы выяснить, кто стоит за всеми этими ужасными убийствами?
– Пожалуй что близок.
– В самом деле? Тогда, надеюсь, скоро нам будет спокойней спаться в наших кроватях.
– А вы чего-то боитесь? – спросил Себастьян, глядя ей в глаза.
– Страх был нашим постоянным спутником в течение многих лет.
– Не думаю, чтобы вам имело смысл беспокоиться об этих убийствах.
– Но вы нам сообщите, если что-то узнаете?
– Обязательно.
Сверху раздался женский голос. – Жизель? O`u es-tu? [38]
– Извините меня, милорд. – Леди Жизель присела в неглубоком реверансе. – И позвольте вас поблагодарить.
Он смотрел, как она уходит, полностью восстановившая броню самообладания. Невозможно было поверить, чтобы эта женщина теряла сон из страха перед жестоким убийцей, бродившим по улицам Лондона. Но Себастьян допускал, что она действительно тревожится.
38
O`u es-tu? – (фр.) Где ты?
По совсем другой причине.
ГЛАВА 54
Себастьян шагал по холодным, мокрым от дождя улицам Мейфэра и пытался выстроить мысли по порядку. Могла ли женщина, свято верящая в божественное право королей, задумать убийство молодого человека, которого имела основания считать единственным выжившим сыном Людовика XVI? На первый взгляд, конечно же, нет. Но ведь леди Жизель посвятила свою жизнь реставрации династии Бурбонов, а не какого-то сомнительного принца, будто бы спасшегося из Тампля. Если бы она увидела в Дамионе Пельтане угрозу желанному воцарению Марии-Терезы с супругом на троне Франции, неужели не постаралась бы избавиться от возможной помехи на их пути?
Почти наверняка.
Кроме того, по словам Алекси Соваж, Дамион презирал Бурбонов. А вдруг он откровенно высказал свое отношение перед леди Жизель? Может, это и явилось причиной убийства?
Династические древа королевских домов Европы пестрели порфироносцами, павшими от руки узурпатора. Сын расправлялся с отцом, дядюшка – с племянником, брат – с братом. Интересно, чем леди Жизель объясняет подобные эксцессы. Вмешательством Провидения Господня, чьи пути непостижимы? Скорее всего. Те, кто верит, что Бог на их стороне, зачастую с легкостью убивают во имя Его, защищенные от угрызений убежденностью в своей праведности.