Почему мужчины врут. Амазонки под черными парусами
Шрифт:
– Ну и ну, – вздохнула Мариша, разложив покупки дома. – А чего я купила-то? Даже яиц не купила. А так яичницы хочется!
Но по зрелом размышлении Мариша все же решила обойтись без яичницы. Снова идти в магазин не было никаких сил. Она начала разворачивать купленные ею молочные сосиски, но внезапно передумала. Не хочет она сосисок. Даже с зеленым горошком она их не хочет. Организм требует яичницу. А раз так, она должна его прихоть выполнить.
На этот раз Мариша вернулась налегке. Она купила только десяток яиц и кетчуп. Ну и еще сладкого – парочку ромовых баб, буквально истекающих сиропом, шоколадный тортик и пакетик жевательного мармелада. Его очень удобно бросить в машине и время от времени закидывать в рот пару «мишек», чтобы было что пожевать, но в то же время и калории не набегали.
Вернувшись в кухню, Мариша в полном недоумении уставилась на стол. Она точно помнила, что оставляла тут сосиски. Начала снимать с них тонкую оболочку и вдруг отчаянно захотела яичницы. Но сосиски она оставляла на столе. Это точно. Две из них лежали в ковшике с холодной водой. А остальные были сложены аккуратной кучкой на столе. Но теперь их тут не было!
– Дина! – строгим голосом произнесла Мариша. – Дина, пойди ко мне!
– Мяу!
Голос раздавался где-то близко. Наклонившись, Мариша увидела свою кошку, с укоризненным видом сидящую перед пустой миской. Вид у Дины был несчастный. Кошка была явно голодна. Но на всякий случай Мариша спросила:
– Дина, это ведь не ты съела мои сосиски?
– Мяу! – отозвалась Дина и отвернулась в сторону.
И что это значит? Мариша пощупала бока кошки. Никаких намеков на съеденные полкило сосисок! Куда же они делись? Все так же недоумевая, Мариша насыпала Дине сухого корма, за который кошка принялась с такой энергией, что совершенно развеяла все Маришины подозрения.
Затем девушка поджарила себе наконец яичницу. И не спуская с нее глаз, – раз уж еда повадилась пропадать сама собой, нельзя хлопать ушами, – второпях перекусила.
После еды Мариша залила сковородку водой. Сразу драить ни в коем случае нельзя! Вдруг присохшая пища оторвет и молекулу драгоценного тефлона. Каким образом у нее еда во время жарки умудряется прилипать даже к антипригарному покрытию, Мариша так и не понимала до сих пор.
Но факт оставался фактом, после Маришиной стряпни посуды оставалось в два, а то и в три раза больше, чем после того, как на кухне бывал Смайл. И это тоже смущало Маришу. Каким образом ей удалось поджарить себе утром картошки, разогреть мяса и ничего при этом не разбить, не испортить, да еще и отмыть посуду до блеска, а?
– Похоже, беременность сделала меня другим человеком, – решила Мариша и чрезвычайно этим возгордилась.
Вот только ей было очень жаль, что никаких подробностей из жизни этого другого человека, она, Мариша настоящая, совершенно не помнила.
– Знаешь, одно из двух, либо я схожу с ума, либо у нас в доме завелся «барабашка», – сказала девушка, обращаясь к Дине.
Но кошка лишь фыркнула в ответ и прикрыла глаза. Она уже наелась и теперь грела живот на батарее центрального отопления. Это местечко в холодные зимние дни Дина предпочитала всем другим.
А Мариша пошла в комнату и сделала еще одну попытку дозвониться до Филимона.
– Здравствуйте, мне необходимо поговорить с вами об Алексее Ивановиче! – выпалила она, обрадовавшись, что трубку наконец сняли.
Некоторое время в трубке шуршало и скрежетало. А затем мужской голос произнес:
– Не понимаю, о ком вы говорите!
– Как же? Ваш знакомый, он проживает неподалеку от вашей работы на Лиговском проспекте. Вы у него были совсем недавно!
– Вы ошибаетесь!
– Вовсе нет!
– Среди моих друзей нет человека с таким именем!
– А среди знакомых?
– Уверяю, вы ошиблись.
– Он – коллекционер! – произнесла Мариша тоскливо. – И его убили!
На какое-то время в трубке снова замолчали. А потом Филимон изменившимся голосом прохрипел:
– Кого убили?
– Ивана Алексеевича.
– Кто?
Вот дурацкий вопрос! Стала бы она ему звонить, кабы знала ответ!
– Убийцу мы ищем. И очень надеемся на вашу помощь.
– Я ничего не знаю! – спохватился Филимон. – Вы меня с кем-то спутали! Отстаньте!
Он отключил телефон. И сколько Мариша ни пыталась дозвониться до него вновь, ничего не получалось. Сначала трубку не брали. Потом было занято. Потом снова не брали, а затем и вовсе отключили.
– Ах, ты так! – разозлилась Мариша. – Ну, погоди у меня!
Она побежала в спальню и принялась рыться в тумбочке Смайла. Муж обожал менять тарифы и операторов, поэтому у него накопилось не меньше десяти симок самых разных операторов связи. Схватив одну из них, Мариша торопливо засунула ее в свой телефон. Сейчас она позвонит Филимону с другого номера и уж найдет, что ему сказать.
Это ей удалось примерно через четверть часа. Филимон снова снял трубку, и Мариша пропищала:
– Фил, это я! Ты меня забыл?
– Кто это?
– Костик.
Мариша назвала первое пришедшее ей в голову имя. Надо надеяться, что в окружении Филимона найдется хотя бы несколько Костиков. И она не ошиблась.
– Костик! – явно обрадовался Филимон. – Сто лет, сто зим! Как ты, дружочек?
– Хорошо, – пропищала Мариша. – Скучаю только.
– Скучаешь? По мне? Милый! Любимый! Дорогой! Единственный! Когда ты вернулся?
– Вчера.
– И только сегодня звонишь мне? – укорил Филимон. – Немедленно приезжай!
– А не поздно?
– Что ты! Для тебя я в любое время свободен!
– Фил, как это приятно слышать, – пропищала Мариша.
– Жду тебя, Пуся!
– Еду! Только… Ты живешь все там же?
– За тот месяц, что мы не виделись, я никуда не переехал, – усмехнулся Фил.
– Уже лечу!
– Постой! – остановил ее Фил. – Знаешь что? Пожалуй, купи нам «барашков». Купишь?
– Ба?..