Почему мы любим. Природа и химия романтической любви

Фишер Хелен

Самец северного морского слона в период ухаживаний теряет около половины своего веса. С приближением трехмесячного брачного периода они собираются на калифорнийском берегу, и каждый из них стремится захватить себе участок побережья. Они столь ожесточенно бьются за места у моря, что прибрежный прибой зачастую становится красным от крови. Почему они тратят на это столько сил? Потому что скоро сюда прибудут самки: они выведут потомство, и у них вновь начнется течка. Те самцы, которым удастся захватить самые большие участки суши, окажутся обладателями наиболее внушительных гаремов. Вот почему морские слоны ни на час не оставляют свою территорию без наблюдения. Даже такие необходимые вещи, как еда и сон, теряют для них всякую привлекательность.

Орангутаны

в этот период также теряют страсть к вкусной пище. Эти неуклюжие рыжие родственники человека живут на Борнео и Суматре, устраивая свои обиталища высоко в ветвях деревьев, примерно в двух метрах над землей. Когда у самца орангутана отрастают внушительные мешки на щеках, что знаменует вступление в пору зрелости, он начинает метить и охранять обширную территорию, на которой растет много плодовых деревьев. Как правило, на этой территории обустраивают свои жилища несколько самок. Каждое утро самец будит всех в окрестностях громким ворчанием и ревом: так он объявляет о своем местонахождении и готовности к любви. Когда у одной из самок наступает течка, он неустанно преследует ее, прыгая по ветвям деревьев. Самки орангутанов способны к оплодотворению лишь в течение пяти дней. Если в этот период самка зачнет, следующая течка у нее наступит лишь через семь лет. Вот почему самец в этот период не отходит от нее ни на шаг, отгоняя любого соперника. При этом самцы орангутана примерно вдвое крупнее самок, а следовательно, менее проворны и едят значительно больше. Неудивительно, что ухажеру приходится отказываться от обедов и ужинов, чтобы держаться рядом со своей верткой партнершей.

Эти требования природы не представляли проблемы для Мешочника – дикого орангутана, проживавшего в национальном парке Танджунг на Борнео. Здесь в 1970-е гг. специалист по приматам Бируте Галдикас изучала поведение этих животных. Мешочник был огромным зверем в расцвете сил, с глазами-бусинками, ворчливым и вспыльчивым. «Однако по меркам, принятым у орангутанов, Мешочник был весьма симпатичным парнем, – пишет Галдикас. – Объектом обожания Мешочника была Присцилла. Когда я увидела Присциллу в компании Мешочника, она выглядела неряшливее, чем большинство самок орангутана. Я думала, что Мешочник выберет более симпатичную партнершу. Однако, судя по тому, как неотступно следовал за ней Мешочник, Присцилла явно не была обделена сексуальной привлекательностью. Мешочник был от нее без ума, не сводил с нее взгляда. Он даже забыл о еде – так был поражен ее ослепительными прелестями». (15) Даже когда у Мешочника выдавалось время поесть, рассказывает Галдикас, он свято чтил джентльменские принципы и всегда предлагал своей леди первой подойти к еде.

Лев в период спаривания отдает самке даже то небольшое количество еды, которое успевает добыть. Джордж Скаллер предлагает чудесное описание этого явления. Как-то раз самец, ухаживавший за самкой, заметил у водопоя газель. Он прервал ухаживания и ринулся к добыче. Задрав животное, он отнес этот вкусный подарок своей возлюбленной и кротко смотрел, как она подъедает все до кусочка, – «поразительно трогательный взгляд любви, если учесть, что сам он был очень голоден» (16).

Думаю, для этого самца химия любовного влечения оказалась сильнее голода.

Настойчивость

Животные в ходе ухаживаний демонстрируют недюжинное упорство. Большинству из них лишь несколько раз в жизни выпадает шанс победить соперников, завоевать партнершу и передать свои гены потомству. Неудивительно, что они так настойчивы.

Самец жирафа часами преследует самку, пока она, наконец, не согласится принять его авансы. Львица мурлыкает, призывно катается по земле и игриво шлепает самца лапой, после чего вдруг вскакивает и бежит прочь, отказывая ему в праве прикоснуться к ней. Лишь весьма упорный ухажер способен в конце концов уломать эту своенравную киску. Тиграм приходится проявлять не меньшую настойчивость: самец не сводит взгляда со своей возлюбленной, «замечая малейшее подрагивание ее хвоста». (17) Однако самый забавный пример упорства в ухаживаниях демонстрирует самец землеройки: он неутомимо преследует течную самку и резво бежит вслед за ней, прижав нос к ее заду. (18)

То же неутомимое упорство Дарвин отмечал даже у бабочек. «Ухаживания у бабочек длятся довольно долго, – писал он. – По крайней мере мне часто доводилось наблюдать, как несколько самцов выписывают пируэты вокруг самки; я успевал утомиться этим зрелищем, так и не сумев дождаться, чем закончится их романтическая история». (19)

Настойчивость в ухаживаниях, наблюдаемая у множества видов живых существ – от бабочек до носорогов, – характерна и для человеческой любви.

Привязанность

Большинство животных в период ухаживания демонстрируют нежность – самое трогательное свойство человеческой любви. Вот как биолог Ларс Вилссон описывает влюбленную парочку бобров: «Днем они спят, свернувшись рядышком, а ночью периодически приближаются друг к другу, чтобы вычесать и пригладить шерстку партнера или просто посидеть рядом и “поболтать”. В эти моменты они издают особые звуки, тональность и оттенки которых очень похожи на те, что проскальзывают у людей, когда они пытаются интимно выразить свою любовь и нежность». (20)

Самец гризли тыкается носом в бок самки и фыркает ей в ухо, умоляя о благосклонности. Самец жирафа трется головой о шею и туловище партнерши. Тигрица покусывает самца, нежно прихватывая зубами за морду и шею, и грациозно трется об его бока. Парочка морских свинок всегда плавает рядом или один под другим, иногда меняясь местами, но всегда оставаясь неподалеку друг от друга, то и дело похлопывая друг друга, притираясь друг к другу телами, соприкасаясь ртами или изображая нечто наподобие поцелуев. Шимпанзе обнимают своих возлюбленных, поглаживают их, целуют друг другу бедра и животы. Им знаком даже глубокий, или французский, поцелуй, во время которого шимпанзе нежно просовывает язык в рот партнера. Летучие мыши похлопывают друг друга бархатистыми крыльями. И даже тараканы поглаживают усики партнера своими собственными.

Щенячья любовь

В своей удивительной книге «Тайная жизнь собак» Элизабет Томас утверждает, что собаки испытывают друг к другу глубокую страсть. Она пришла к этому выводу после того, как познакомила Мишу, симпатичную сибирскую лайку-самца, с Марией – юной прелестной собакой той же породы, принадлежавшей ее дочери. Миша оказался у Томас временно – она согласилась приютить его, пока его хозяева совершали продолжительное путешествие по Европе.

В тот день, когда хозяин привез энергичного Мишу в дом Томас, пес первым делом вбежал в гостиную, начал осматриваться – и тут его взгляд остановился на великолепной Марии. Миша подбежал к ней и застыл. «Мария тут же припала на передние лапы, приглашая гостя поиграть, – пишет Томас. – “Догони меня!” – призывала она всем своим видом. Он не заставил себя упрашивать. Легко и быстро две счастливые собаки кружили по комнате. Миша и Мария так увлеклись друг другом, что не видели ничего вокруг. Миша даже не заметил, как его хозяин ушел». (21)

С того момента две жизнерадостные лайки были неразлучны. Они вместе ели, спали, гуляли. У них родились четыре великолепных щенка. Они растили их вместе – до того черного дня, когда владелец Миши отдал его другим людям, в деревню. Четыре недели Мария почти не сходила с подоконника, сидя на том самом месте, откуда она смотрела, как ее любимого Мишу силой заталкивали в машину. Она чахла от тоски. Понемногу надежды на его возвращение оставили ее. «Мария так и не оправилась от своей потери, – пишет Томас. – Куда-то ушла вся ее жизнерадостность… Она не изъявляла ни малейшего желания найти себе другого постоянного партнера, хотя на протяжении нескольких лет у нас в доме побывали несколько достойных псов». (22)