Почему не иначе?
Шрифт:
Околыш. А вот тут связь с «около» не подлежит сомнению. Старинная форма слова была «окол» — опушка вокруг головного убора.
Окорок. Мы уже сталкивались с ним в связи со словом «каракатица». Буквальное значение для нашего «окорок» — «мясо, расположенное вокруг бедра» («крака», «корока»).
Октябрь. Восьмой месяц года по древнеримскому счету именовался «октобер» (от «окто» — «восемь»). В Византии его имя стало «октобрис»; эта форма и дала наше название, а окончание «-ябрь» вместо «-обрь» получилось под влиянием соседних «сентябрь» и «ноябрь».
Окунуть.
Окунь. Вероятно, от «око» — «глаз», со значением «глазастик», «большеглазая рыба».
Оладьи. Мы уже привыкли, что самые простые слова нередко отличаются длинной и пышной родословной. Древнегреческое «еладион» значило «масляная лепешка» от «елайон» — «масло» (растительное). Лет пятьдесят назад в церковном быту употреблялось множество слов, связанных с этим «елайон» — «елей»: «полиелей» — зажигание сразу всех лампад в церкви в торжественные моменты службы, «еле-освещение» — один из церковных обрядов. И вот от этого самого «елайон», через «еладион» родилось и наше «оладья». Чуждое «е» в начале слова русский язык заменил звуком «о»: так же он поступил со старославянским «есень», превратив его в наше «осень», или со скандинавским «Эльга», сделав из него наше имя «Ольга». Это закон русского языка.
Олень. Как я уже говорил, рассматривая слово «лось» — «лань», «лось» — «олень», — все эти названия очень близки друг к другу по происхождению. Древнейшим значением у них всех было, по-видимому, «светло-бурый, рыжий зверь».
Омуль (рыба). Предполагают, что название это возникло из народного «мулить воду» — «мутить»: рыбка, мутящая воду при быстрых движениях.
Опека. Мы уже встречались с этим корнем, разбирая слово «беспечный». Он содержится и в словах «пеку», «печь», «печаль», «печень». В древнерусском языке при помощи его выражались представления о том, что «горит», «жжет», «обжигает»; в частности, о разных жгучих ощущениях и переживаниях. «Опека» буквально «озабоченность», «забота о ком-нибудь», которая как бы «печёт душу» опекуна. В то же время слово это является калькой латинского «прокурацио», в котором «про-» равно нашему «о-», а «кура» — «забота».
Операция. По-латыни «опус» значило «дело», «операрэ» — «делать», «орудовать», «операцио» — «действование». Любопытно, что множественное число от «опус» — «опера» — позволило создать слово «опера» — «музыкальная драма» (в итальянском языке), а единственное означает теперь в словаре музыкантов отдельное произведение или цикл произведений композитора, обозначенные особым номером: «Соната, опус 7».
Опешить. В древнерусском языке глагол этот имел прямое значение: из конного стать пешим, потерять коня в бою. Со временем он стал употребляться в переносном смысле: растеряться, точно конник, упавший с седла. Теперь мы только с этим употреблением и имеем дело.
Оппозиция. Латинское «оппозицио», образованное из приставки «об-» и глагола «понэрэ» — «класть», «полагать», значит «противоположение, противопоставление». У нас — «противодействие». От этого же латинского корня наше «оппонент», «оппонировать» —
Опять. Вам пришло в голову, что слово это тесно связано с «пятка», «пята»? В таком случае, вы уже отлично навострились в этимологии: так оно и есть. Первое значение этого наречия — «по собственным пятам», «повторяя свой путь», — «о-пять». Может быть, именно поэтому в просторечье часто слово «опять» заменяют словом «обратно». «Обратно дерево упало». Говорить так нельзя: «обратно» соответствует не наречию «опять», а наречию «вспять» — «назад»: отсюда и путаница.
Орбита. Из латинского языка, в котором «орбис» значило «круг», a «orbita» — «круговой путь», «пробег по кругу». К нам слово попало через польское посредство; поэтому ударение у нас стоит, как в польском языке, на втором слоге с конца.
Орган. Греческое «органон» имело значение «орудие», «снаряд», а также и «часть тела, выполняющая определенную работу». Отсюда и оба наши слова «орган» и «орган» с их производными.
Орёл. Имя этой птицы унаследовано нами из общеиндоевропейского языка. Оно родственно греческому «орнис» — «птица», литовскому «arelis» — «орел», германскому «Аар» — «орел». А суффикс («-ьлъ») здесь является особым «увеличительным» суффиксом, как и в слове «козел»: он показывает, что в виду имеется большое животное или птица. Иначе говоря, для древнего славянина «орел» звучало примерно так же, как для нас «орлище».
Оркестр. Греческое «орхестра» — площадка перед театральной сценой, предназначенная для певцов, музыкантов и танцоров, — прибыло к нам кружным путем, через западноевропейские языки. Слово связано с глаголом «орхэомай» — «плясать». «Орзэстэс» значило «танцор», «плясун». Как видите, современные языки сильно переосмыслили заимствованное слово.
Орудие. Корень этого слова тот же, что у слова «ряд» (ср. «оборудовать» и «снарядить», «орудие» и «снаряд»), только он претерпел перегласовку — изменение звуков. В древнерусском «орудие» значило «дело», «предприятие», «снаряд». А в наше время оно стало значить еще и «пушка». Любопытно, что в чешском языке «пушка», «артиллерийское орудие» именуется «delo» («дело»).
Орфография. Греческое сложное слово, из «ортос» — «правильный», «прямой» и «графо»— «пишу». Наше «правописание» является его калькой — точной копией.
Оса. Интересное слово. Видали вы осиное гнездо? Оно построено из чего-то похожего на бумагу или ткань. Так вот, думают, что первым значением нашего «оса» и было «ткачиха».
В народных русских говорах «оса» звучит как «восва», в некоторых западнославянских языках — как «воса». Очень вероятно, что все эти слова (через литовское «vapsa» — «оса», через латышское «vespa») связаны со старым индоевропейским корнем, имевшим значение «ткать», «тканье». Мы встречаем его в немецком «Webe» — «холст», «weben» — «ткать».
Оскомина. «Скомить» (близкое к «щемить») в древнерусском языке значило «болеть», «ныть». Отсюда «оскомина» — неприятное ощущение во рту.
Основа. Говоря сейчас: «Основы языкознания» или «Основа всему — труд», мы совершенно не помним о слове «сновать» — натягивать продольные нитки на ткацком станке в качестве первого начатка будущей ткани. А ведь слово наше именно отсюда и родилось. Первоначально оно значило только — самые главные продольные нити в ткани; затем стало обозначать существеннейший, главнейший составной элемент чего-либо, то, на чем держится все целое (ср. «основание»).