Почему языки такие разные. Популярная лингвистика
Шрифт:
Вчерашняя встреча с Чарлзом Диккенсом произвела на меня большое впечатление —
можно при желании сказать и просто:
Встреча с Чарлзом Диккенсом произвела на меня большое впечатление, —
ничего не говоря о том, когда она случилась. Во-вторых, время здесь выражено отдельным словом, а не особым показателем в составе существительного.
Таким образом, что такое язык без категории времени, можем легко представить себе даже мы, говорящие на русском языке.
Еще легче представить себе язык без рода. Собственно, даже в английском языке грамматического рода почти нет: по-английски говорят одинаково — big ("большой/большая/большое") или my ("мой/моя/мое")
Не came, —
а если пришла женщина или девочка, то скажут:
She came.
Заметьте, что в отличие от русского языка в глаголе род того, кто пришел, никак не отражается.
Про неодушевленные предметы, с которыми что-то происходит, говорят it: It happens "Это случилось, произошло" (какое-то событие); It is red "Это красное".
По-русски надо уточнить, что именно красное, чтобы правильно перевести: "Он красный" — если это, например, карандаш или дом, "Она красная" — если это стена или роза, или, может быть, "Оно красное" — если это яблоко или перо.
Вы, наверное, знаете, что it положено обычно говорить и про животных, так что, если русское Он проголодался может относиться и к псу, и к его хозяину, английский язык в таких случаях вполне определенно говорит, о ком идет речь: если речь о человеке, тогда —
Не is hungry, —
а если о собаке, то только —
It is hungry.
Есть языки, в которых даже личные местоимения не различают рода, — например, армянский язык. И "он", и "она", и "оно" в армянском языке обозначаются одним и тем же словом na. Точно так же устроены персидский, венгерский и тюркские языки — это языки, в которых грамматический род отсутствует полностью. Попробуйте-ка перевести на такой язык, например, заголовок газетной статьи вроде "Он и она" или название французского журнала "Elle" (то есть опять же "Она")! Впрочем, с точки зрения некоторых языков с пятнадцатью-двадцатью классами и русский язык — очень бедный. Ведь когда сказитель западноафриканского народа фульбе (говорящего на языке фульфульде — помните?) произносит перед своими слушателями такую, например, строчку из баллады о герое прошлых дней:
Он опустил ее на землю, он направил ее к дому, —
никто не задает ему вопросов, всем всё ясно. А мы из буквального русского перевода можем только догадаться, что "он" — это, наверное, и есть герой, о котором идет речь, но кто же "она"? Слушатели-фульбе это прекрасно понимают: в первом случае "она" — это "нога", во втором случае — "дорога"! Эти слова в языке фульфульде принадлежат к разным классам, и местоимения, соотносящиеся с ними, тоже будут иметь разную форму (первое будет звучать как ngal, а второе — как ngol, и, уверяю вас, фульбе ни за что их не перепутают). Если у вас в языке более двадцати классов, то очень легко бывает обходиться одними местоимениями (ведь сказать "он" тогда можно более чем двадцатью способами!). Русскому языку до такого богатства, понятное дело, далеко.
Язык без падежей, в общем, тоже легко представить: ведь в английском или французском нет падежей, если, конечно, не считать падежей уличных местоимений. Когда по-английски говорят:
Peter gave John a book, —
мы понимаем и переводим это единственным образом: "Питер дал Джону книгу". Значит, мы понимаем, что Питер и Джон — разные действующие лица в этой истории и роли у них разные. Именно это мы и обозначаем в русском языке, когда употребляем имя Питер в именительном падеже, а Джон — в дательном. Англичане эту разницу, конечно, тоже понимают. Ведь если они говорят то же самое, не называя имен, "Он дал ему книгу", то они, как и русские, выбирают разные падежные формы местоимений: Не gave him a book.
Но как же они обходятся без падежей существительных, распределяя роли в предложении? Во-первых, просто догадываются. Ведь в действительности не так уж часто встречаются ситуации, в которых роли можно перепутать. Если у нас предложение с глаголом читать и двумя существительными — девочка и книга, то довольно легко догадаться, кто что читает. Да и кто кого ловит, тоже легко догадаться — помните наше предложение с глаголом ловить и существительными старик, невод, рыба? Не может же, в самом деле, оказаться, что невод ловит рыбу стариком! Так что, если говорить честно, падежи нам не так уж и нужны. Хотя, конечно, бывают трудные случаи, и нам с вами они тоже известны, хотя и говорим мы на языке с падежами. Например, знаменитое предложение (его очень любят лингвисты):
Мать любит дочь.
Здесь два разных падежа, именительный и винительный, но формы их у данных слов совпадают, так что мы оказываемся в точности в положении англичан или французов с их "беспадежными" языками, и причем в абсолютно безнадежной ситуации, когда угадать, кто кого любит, вообще говоря, никак нельзя. "И всё-таки скорее мать, — подумаем мы, — иначе бы, наверное, было сказано:
Дочь любит мать, —
то есть слова в этом предложении были бы расставлены по-друго-му". И такое рассуждение в большой степени верно. Оно не совсем верно для русского языка только потому, что, если бы это предложение было произнесено не обычным способом, а со специальным ударением на первом слове, это значило бы, что понимать его надо наоборот:
Мать любит дочь (то есть "именно мать любима дочерью").
Но верно, что порядок слов действительно является одной из основных "замен" грамматических падежей. И там, где падежей нет, порядок слов помогает понять соотношение ролей в предложении: сначала главное действующее лицо, потом объект, на который воздействуют, потом инструмент и так далее. В таких языках изменение порядка слов будет означать, что изменились роли у соответствующих "актеров".
Еще одна область, где падежи "помогают" понимать ситуацию, о которой идет речь, и где без них действительно приходится трудно, это, как мы уже не раз говорили, обозначение пространственных ориентиров. Например, возьмем предложение из двух слов: идти и дом. Что может иметься в виду? "Идти от дома" или "идти домой", "идти вдоль дома" или "идти мимо дома" и т. д. и т. п.? Здесь, как мы знаем, многие языки используют сложные падежные системы, но большинство — вместо падежей (как английский, французский и другие) или наряду с падежами (как русский) используют специальные слова — предлоги (они предшествуют существительным) или послелоги (они следуют за существительными). Предлоги уточняют не только положение в пространстве: мы говорим с Петей; для мамы; из-за плохой погоды и мн. др. С другой стороны, именно предлог — прежде всего предлог with — позволяет отличить в английском предложении инструмент от объекта:
John is drawing a pencil ("Джон рисует карандаш"; карандаш — объект рисования),
но:
John is drawing with a pencil ("Джон рисует карандашом"; карандаш — инструмент рисования).
Что касается языков без грамматического числа, то они действительно встречаются реже. Искать такие языки нужно прежде всего в Юго-Восточной Азии — в Китае, Бирме, Таиланде, Лаосе,
Вьетнаме; есть они и среди индейских языков Северной Америки. Как же обходится язык без грамматического числа, то есть, например, без того, чтобы, говоря;