Почерк дракона

Золотько Александр Карлович

– Ладно. На время я тебе поверю. Только на время. Есть у тебя крыша. Тогда, судя по всему, ты просто решил на мне заработать…

– На тебе, – губы Васи искривились, и лицо стало похоже на маску веселящегося ужаса. – Кто за тебя заплатит?

– Тебе виднее. Назову цифру – десять тысяч долларов. За мою голову.

– С ума сошел? Кто может за тебя заплатить такие бабки? И почему я должен за ними бросаться? Крышей поехал? Я не лезу в ваши разборки. Не лезу, слышишь?

– Я так тоже раньше думал, – сказал Шатов, с разочарованием ощущая, как уходит из него злость и ярость. – Но теперь…

– Что теперь? Что? Что изменилось? Мне наплевать на то, с кем ты зацепился. Насрать.

– Как тому слону, – подсказал Шатов.

– Какому?… А, да, как тому самому слону. Тому самому. Объясни толком.

– Толком? Меня захотели грохнуть. С первого раза не получилось, и теперь на меня открыт контракт. Десять штук зеленью. И выходит так, что ты решил на меня навести. За бабки. Нанял человека, пока я у тебя в отключке валялся, и когда я вышел, он двинулся за мной.

– Это ты двинулся. Головой. На хрена мне за тобой посылать человека, если я и так знаю, где ты живешь и где работаешь? И даже если на тебя и вправду открыли охоту, на фига мне за тобой следить. Нужно было просто тебя сдать, пока ты действительно валялся в отключке. Я Некрофил, но я не идиот, Шатов. Понимаешь? Не идиот. Читай по губам, блин, если оглох!

Шатов потер лоб.

Все так. Все действительно имеет смысл. Именно так все выглядит, как говорит Вася. Черт. Черт-черт-черт-черт… Голова идет кругом.

– А Башкиров твой любимый – это Костя Шкир. Слышал о таком? Веселый авторитетный парень Костя Шкир. Умер он двадцать восьмого мая в клинике «Гиппократ». Все, больше я ничего не знаю. Вскрытие производили в клинике. Там же готовили к похоронам. И все.

– Чего же ты играл в страшилки?

– Потому, что это страшилки и есть! Да развяжи мне руки, козел здоровый, я уже пальцев не чувствую.

– Потерпишь. В чем страшилки? – Шатов лихорадочно перебирал в голове информацию.

Костя Шкир. Как это он сам не сообразил? Точно, кто же не слышал в Городе о Косте Шкире? Костя внезапно умер в больнице. То есть, не в больнице, а в клинике…

На лице Васи явственно читалось изумление. Он явно не мог себе представить, что кто-то не знает всей подноготной истории Кости Шкира. Самого Кости!

– Не пялься на меня, говори, – приказал Шатов.

– Говори… – передразнил его Некрофил, – у меня руки затекли, ноги и горло пересохло.

Шатов бесцеремонно перевернул Васю лицом вниз, поддел узел, завязанный на шнуре, выругался в полголоса, сломав ноготь:

– Ноги сам развяжешь, потом.

– И на том спасибо, – буркнул Некрофил, растирая запястья.

– Так в чем там дело? В клинике?

– Ты серьезно не знаешь, что такое клиника «Гиппократ»?

– Слышал что-то…

– Это нейтральная зона. Там не убивают. И там менты не трогают пацанов.

– Просто рай.

– Просто нейтральная зона, понял?

– Это кто ж так приказал?

– Хозяин. Слышал о Хозяине?

Шатов поморщился. Конечно, он слышал о Хозяине. И даже приобщился к слухам, что прошлогодние новогодние разборки… Твою мать! Есть такая болезнь – склероз. Ничего не болит и каждый день новости.

Новый год, Хозяин… Жуткая перестрелка со взрывами на территории клиники… Именно клиники «Гиппократ».

– Вспомнил? Как, оцениваешь информацию? Полагаешь, что сейчас можно спокойно разговаривать о Шкире? И я об авторитетах информации не даю. Никогда.

– Не давал, – автоматически поправил Шатов.

– Не даю, ты ее у меня выбил.

– И что, ты теперь меня сдашь? – спокойно поинтересовался Шатов.

– Я не сдаю даже таких уродов, как ты. Усек? Я над всеми вашими разборками. Рожу мне всю разбил, идиот! Я ноги развяжу?

– Развязывай, – махнул рукой Шатов, – так что там по Шкиру?

– Его подстрелили двадцатого мая. Перед домом. Тяжело, но он выжил и был доставлен в «Гиппократ». Но через неделю вдруг скоропостижно отъехал в мир иной. В охраняемой зоне. Все очень удивились, но… – Вася развязал ноги, внимательно рассмотрел «мышку», швырнул ее в угол. – Козел!

– Кто?

– Ты, блин, своротил мне порт на машине.

– Я могу тебе еще своротить что-нибудь…

– Ладно, – поднял руки Вася, – проехали. Ты, смотрю, конкретно попал.

Шатов кивнул.

– Поделишься?

– С тобой, самым информированным человеком? Кстати, ты часом не знаешь некоего Арсения Ильича?

Вася потрогал свое лицо:

– Больно.

– Не знаешь?

– А фамилия как?

– Не знаю. Я и в имени-отчестве его не особо уверен, но он говорил, что это именно он самый информированный лягух в нашем болоте, – упомянув болото, Шатов осекся.

– Не знаю. А что говорит… Ты тоже говори. Еще ко мне вопросы есть? Только без побоев.

– Ты действительно не слышал, что на меня объявили…

– Не слышал. Да и не объявляют такого во весь голос. Не объявляют. Тихонько находят человека, платят аванс, а потом остаток суммы. По выполнению. Или всю сумму после выполнения. Сам, что ли, не знаешь?

Выходит, не знаю, мелькнуло у Шатова. Просто не подумал. Слишком много всего произошло. Слишком высокий темп. Он просто не успевает всего обдумать.

– Так кто мог тебя заказать? – Вася уже встал с дивана и, повернув к себе компьютер тылом, задумчиво рассматривал, почесывая в затылке.

– Рожу помой, – посоветовал Шатов.

– Таки порт волной накрылся.

– Я пошел.

– Ты мне торчишь бабки, – зло сказал Вася.

– Что? – переспросил Шатов.

– Бабки торчишь, за майку и за мышь. И за порт. Больше ни хрена информации не получишь, пока не расплатишься.

– А я ведь тебя грохнуть хотел, милый Некрофильчик. Может, ты мне должок за жизнь спишешь?