Почерк дракона
Шрифт:
Пащенко рванулся, но Шатов держал крепко, и рубаха затрещала.
– Сука ты, Шатов.
– А жизнь какая, товарищ старший лейтенант? Не бойся, милый. Я тебя не сдам. Ты мне еще понадобишься.
– Ты же обещал…
– Снять тебя с крючка? Только в обмен за информацию. А ты умудрился меня еще и заложить.
– Не закладывал я! – выкрикнул Пащенко.
– Какой ты молодец, – похвалил Шатов и отпустил воротник, – но ты ведь еще заложишь?
Пащенко отвел глаза.
– Не дрейфь, Григорий,
Пащенко облегченно выдохнул.
– Все, Гриша, свободен. Ту заветную кассету ты еще не заслужил, но уже на пути. Более того, выполняешь два условия и получаешь ее просто задаром.
– Какие условия? – быстро спросил Пащенко.
– Очень простые, – Шатов, не торопясь, огляделся, – во-первых, в течение ближайших трех-четырех дней сообщаешь мне о любой суете вокруг меня и этих дел, о которых мы только что говорили. А во-вторых, быстро сейчас мне говоришь все, что знаешь о бумажном драконе.
– О чем?
Встречный вопрос прозвучал спокойно, насколько Пащенко вообще мог говорить сейчас спокойно.
– Ни о чем, забудь, – Шатов потерял к Грише всякий интерес.
– А кассета?
– Я же сказал, через три-четыре дня. Точно.
– Тогда пока? – Пащенко протянул руку.
– Пока, – Шатов проигнорировал руку, – я тебе позвоню.
– Я пошел… – вид у Пащенко был несколько побитый.
Шатов посмотрел ему вдогонку. Плечи опущены, шаг неуверенный. Когда Пащенко оглянулся, в глазах его была безысходность и страх.
Он боится. Он устал быть постоянно в страхе перед тем, что Шатов в любой момент может просто обнародовать его грехи.
Так ему и нужно, подумал Шатов. Так и нужно. Нечего было… Шатов осекся.
Джунгли. Мангровые заросли. Сельва. Как там еще называл Арсений Ильич этот мир? Скопище животных, которые рвут друг друга на части, пытаются захапать побольше жратвы и самок, закрепить за собой большой участок земли. Смять слабого, сломаться перед сильным.
Звери – собаки, шакалы, черви…
И он, Шатов, один из них. Еще позавчера он был сильнее Васильева, вороватого директора дрожжевого завода, потому что мог рассказать всем о его промысле. Потом мгновенно ситуация изменилась, Васильев напомнил, что в джунглях правила другие, и что побеждает не самый горластый, а тот, кто это горло может перекусить. И Шатов побежал. Он перестал ощущать себя свободным хищником. У него осталась одна возможность – бежать, прятаться, быть на побегушках, – и все для того, чтобы другой хищник смог отогнать Васильева от его жертвы.
Шатов усмехнулся.
Как там у него было в метро? Мелкий паразит издевался над женой, пока не вмешался Шатов. Шатов мог избивать Васю-Некрофила до тех пор, пока из темноты не прозвучал выстрел и пришлось убегать. И у Шатова тогда не возникло желание остановиться и разобраться раз и навсегда. Он просто бежал.
Бежал, бежал, бежал… До тех пор, пока снова не почувствовал возможность пнуть Пащенко. И пнул, и даже получил от этого удовольствие.
И все только для того, чтобы снова пуститься в бега. По приказу более сильного. По приказу Арсения Ильича.
Вот такая занимательная зоология.
Шатов достал из кармана телефон. Позвонить Ямпольскому? Просто взять и позвонить майору Ямпольскому, договориться о встрече, потом в ходе разговора попытаться понять, может ли он помочь…
Замечательно. Нужно просто прикинуть и поменять хозяина. Покровителя. Понять, будет ли Ямпольский надежным покровителем. Крышей, которая сможет отмазать в случае чего.
– Слушаю, – ответил Шатову по телефону спокойный голос.
– Мне нужен майор Ямпольский, – Шатов еще раз заглянул в визитку, – Юрий Алексеевич.
– По какому вопросу?
– А это не все равно? – поинтересовался Шатов.
– Не все, Ямпольский занят.
– Я надеюсь, что для меня он найдет минуту времени. Это вас беспокоит журналист газеты «Новости» Евгений Шатов. Не исключено, что вам обо мне уже звонили.
– Еще раз спрашиваю – по какому вопросу? – человек в конторе Ямпольского был спокоен и непробиваем. Ему явно было плевать и на то, что звонит журналист, и на то, что фамилия этого журналиста Шатов.
– По вопросу бумажного дракона, – сообщил Шатов.
В телефоне повисла, наконец, пауза. Замечательно, поздравил себя Шатов, нам удалось привлечь к себе внимание.
– Слушаю, Ямпольский, – голос, прозвучавший в телефоне на этот раз, был значительно более уверенный и властный.
Такой голос мог принадлежать только человеку, способному принимать жесткие решения и претворять эти жесткие решения в жизнь.
– Это Евгений Шатов.
– Мне сообщали о вашем интересе к… к некоторым происшествиям.
– Григоров сообщал? – поинтересовался Шатов.
– Какая разница?
– Григоров?
– Григоров.
– И, кстати, не к происшествиям я проявил внимание, а к убийствам, замаскированным под происшествия.
– Это ваша версия, – без интонации сказал Ямпольский.
– Это будет версия каждого, кто узнает подробности этих дел, – Шатов почувствовал, что выбрал не самый лучший тон в разговоре, что это похоже, скорее, на наезд зарвавшегося журналиста, чем на звонок человека, нуждающегося в помощи.
– И тем не менее, это только ваша версия. Насколько я понимаю, у вас тоже не очень глубокое знакомство с подробностями этих дел.