Почерк дракона
Шрифт:
Шатов остановился в коридоре, обернулся к Хорунжему:
– Что теперь будет?
– С кем?
– С ним, со мной? – Шатов облизал губы.
– Ничего, – пожал плечами Хорунжий, – ровным счетом ничего. Потому что ничего и не было. Это «Гиппократ». Здесь свои законы. Кроме того, Алексей, во-первых, сам виноват, перегнув палку в подвале. А во-вторых, это именно в его обязанностях – не допускать подобных инцидентов. И после того, как его немного подлечат, недельки через три-четыре…
– Я его так сильно? – Шатов почувствовал, как ком тошноты подкатывается к горлу.
– Достаточно сильно для того, чтобы местное руководство… И не только местное – внимательно присмотрелось к тому, насколько Алексей соответствует занимаемой должности. Это ведь не изнеженный журналист должен был искалечить самого крутого охранника, а вовсе даже наоборот. Я, честно говоря, думал, что мне придется вмешиваться на вашей стороне…
– Вы ожидали чего-то подобного?
– В общем, да. Нечто такое, но не настолько… – Хорунжий взмахнул руками, – не такое бурное и разрушительное.
В вестибюле стояли два охранника. Один из них был с Шатовым в подвале. Кажется. Шатов сжал кулаки. Охранник отвел глаза. Хорунжий за спиной Шатова хмыкнул, обогнал его и открыл дверь.
Возле крыльца стояла черная иномарка. Взгляд Шатова скользнул по зализанным обводам.
– Садитесь, – Хорунжий открыл заднюю дверь.
Шатов оглянулся на корпус клиники.
– Садитесь, пожалуйста.
– Спасибо, – выдавил Шатов и сел в машину.
Дверь тихо щелкнула замком.
Шатов потер лицо.
– Что-то случилось, Миша? – раздался голос рядом.
Шатов вздрогнул. Рядом с ним на заднем сидении был еще кто-то.
– Алексей перестарался. А наш гость воспользовался случаем и сдачу вернул, – это Хорунжий, понял Шатов, он тоже сел в машину, только на переднее сидение.
Шатов рассмотрел того, кто сидел рядом с ним. Лет тридцать пять – тридцать семь. Гладко выбрит, лицо… Лицо… Почему-то Шатова привлекло именно лицо. Что-то в нем такое было… Что?
– Меня зовут Александр, – негромко представился мужчина и приказал водителю, – поехали.
– Евгений. Высадите меня сразу за воротами, мне лучше пройтись.
– Вам лучше поговорить со мной, господин Шатов.
– Я себя не слишком здорово чувствую для серьезных разговоров.
– И тем не менее.
Машина притормозила возле ворот. Решетка медленно отъехала в сторону.
– Так и не проверили машину, – осуждающе сказал Хорунжий.
– Сделай замечание начальнику.
– Начальник сможет принять меры, я думаю, не скоро.
Машина свернула в боковую аллею парка и остановилась.
– Мне нужно идти, – повторил Шатов.
– Я займу вашего времени совсем немного, – пообещал Александр, – пять минут на то, чтобы Миша ввел меня в курс дела, и дальше – по обстоятельствам.
– Делайте что хотите, – сказал Шатов, чувствуя, как проваливается куда-то. – Делайте, что…
…Он снова тонул. Но это было не болото. Он словно плыл в тумане, необычайно плотном, душном тумане, вязко липнувшем к губам. Туман зыбко колыхался, раскачивая Шатова. Что-то или кто-то был рядом. Шатов чувствовал его присутствие, но не мог рассмотреть. Просто силуэт за молочной пеленой. Угрожающий силуэт.
От него словно тянуло холодом, и туман превращался в вихрь ледяных кристаллов, больно хлещущих по лицу.
Силуэт качнулся и приблизился к Шатову. Или это Шатова подтащило течением к нему?
Ужас. Шатов почувствовал, как неконтролируемый ужас, как ледяная вода, вливается в его открытый криком рот. Он захлебнулся этим ужасом.
– Привет, – тихо сказала тень, скользнувшая рядом.
– Кто? – смог выдавить Шатов.
– Я, – шепнула тень. – Я…
– И я… – подхватила другая.
– Да кто вы?
– Не узнаешь? – прошептала первая тень.
– Вася?
– Узнал, – тень хихикнула, – молодец. Видишь, что ты со мной сделал?
Туман на мгновенье рассеялся, и Шатов увидел лицо… Не лицо, а черно-кровавую маску.
– Это не я! – выкрикнул Шатов.
– Серьезно? – маска улыбнулась, по ней пробежали трещины, набухая алым. – А кто, по-твоему?
– Это ты сам, ты решил меня продать…
– Чушь, я никогда никого не продавал. Ты ведь это прекрасно знаешь, Женя. Прекрасно. Мой бизнес не позволяет много болтать, – по обугленной плоти одна за другой покатились капли крови. – Это за тобой приходили той ночью. По твою душу. Меня они только убили, а у тебя хотели забрать бессмертную душу.
Вася потянулся обгоревшей рукой к Шатову, тот Шарахнулся, взмахнул руками…
– Мы еще встретимся, – глухо, из-за тумана пообещал Некрофил.
– Не хочу…
– А это решишь не ты, это решит он…
– Кто? Кто? – Шатов рванулся назад, к Васе.
– А ты сам не знаешь? Ведь знаешь…
– Я не знаю…
– Знаешь, просто боишься признаться себе в этом.
Жуткий темный силуэт приблизился, замораживая туман.
– Кто ты? – спросил Шатов, с трудом шевеля замерзшими губами. Слова поплыли, словно комки льда.
– Не спрашивай, не спрашивай, не спрашивай… – мимо Шатова пронеслись тени. – Если ты узнаешь – умрешь.
– Кто ты? – упрямо повторил Шатов.
– Дракон… – тяжело пророкотало в тумане.
– Бумажный дракон?
– Дракон. Бумажный – только символ. Всего лишь символ. Но ты еще не знаешь, кто ты. Ты можешь ответить на этот вопрос. Кто ты?
Шатов попытался разжать губы. Они смерзлись. Намертво.
Кто я? Кто?
Шатов напрягся и, чувствуя, как лопаются губы, как выступает на них кровь, выкрикнул: