Почерк дракона
Шрифт:
– Кто тебя может искать? – спросил Ямпольский.
– По этому телефону – только Арсений Ильич.
– Ага! – майор вытащил телефон, поднес его к голове Шатова, – Поговори, скажи, что ждешь его здесь.
– Да, – сказал Шатов.
– Вы где?
– Я? – Шатов облизнул разбитые губы и посмотрел на Ямпольского, тот кивнул, – Я у вас в доме, Арсений Ильич.
– И что вы там делаете? – голос Арсения Ильича был спокойный как всегда. Холод и презрение.
– Жду вас. Нам нужно поговорить.
– Поговорить можно и по телефону.
– Нам нужно встретиться.
– Для этого вам нужно было дождаться моего звонка и попросить – именно попросить – о встрече, – наставительно произнес Арсений Ильич.
– Я знаю, кто убил всех восьмерых, – выдохнул Шатов, и Ямпольский снова кивнул. – Я знаю имя убийцы, и как его найти.
– Вот даже как? – Арсений Ильич произнес это не удивленным тоном, а так, будто хотел наметить легкое удивление. Сыграть его. – Кто же это?
– Я скажу вам это лично. Когда вы выполните свое обещание.
– Гончая, значит, ставит условия охотнику? – Арсений Ильич коротко хохотнул. – Это становится интересным. Очень интересным.
– Это мое последнее условие, – чуть дрожащим голосом сказал Шатов.
– Мне нужно подумать, – произнес Арсений Ильич.
– Думайте, я жду вас в доме.
– Придет? – спросил Ямпольский, убирая телефон.
– Не знаю. Лучше тебе убрать своих от дома.
– Сам знаю, – Ямпольский вышел из комнаты.
Что будет теперь, подумал Шатов. Что будет теперь? Арсений Ильич попадется в ловушку или нет?
А хочет ли Шатов, чтобы Арсений Ильич попал в ловушку, чтобы и его рвали на куски эти… Эти… Шатов помотал головой.
Умный, проницательный, брезгливый Арсений Ильич будет умирать возле глупого и наивного журналиста Шатова. Гончая своим лаем заманит хозяина в логово зверя.
Это докажет, что собаке тоже не чужда гордость? Или подтвердит, что животное остается животным?
В комнату вернулся Ямпольский. За ним вошли Колян, Митяй и еще кто-то незнакомый.
– Дима, ты с Митяем наверх, к окнам, – приказал Ямпольский, – что там с задней дверью?
– На засове.
– Хорошо. Учтите, сразу не стрелять. Он нужен живым, – напомнил Ямпольский.
– Думаешь, он тебе скажет, чем дела маньяка отличались от наших? – спросил тот, кого майор назвал Димой.
– Скажет.
– И на хрена нам маньяк?
– Идиот. Его мы тихо уберем, на всякий случай. Он умрет, а бумажные драконы останутся. Дальше объяснять? – почти выкрикнул Ямпольский.
– Не нужно, – пожал плечами Дима.
Знакомый голос, подумал Шатов. Он его уже где-то слышал. Совсем недавно. С какой-то истеричной ноткой голос. А, вспомнил Шатов, ночной курильщик.
– Давайте наверх, – напомнил Ямпольский, – он может появиться в любой момент. Шатов, ты, когда пришел, все так и было?
– Да, – коротко ответил Шатов.
– Дверь не заперта, свет включен, дрова в камине горели?
– Да.
– Ты точно ничего не трогал?
– Пытки применишь? – спросил Шатов.
Ямпольский шагнул к нему, но тут снова зазвонил телефон.
– Снова – да! – сказал в трубку Шатов.
– Я скоро приду, – сообщил голос Арсения Ильича, – минут через десять-пятнадцать. Ждите.
– Хорошо, – сглотнул слюну Шатов.
– Что там у вас с голосом? – поинтересовался Арсений Ильич.
– Ничего.
– Ничего? Больше ничего сказать не хотите?
– Ничего.
– Тогда ждите, – голос Арсения Ильича был спокоен.
Слишком спокоен, мелькнуло у Шатова. Он закрыл глаза. Где он может быть?
– Не суетись перед шторами, – предупредил майор Коляна, – пересади журналиста на диван. Чтобы этот его приятель сразу не заметил, что дело нечисто.
Колян волновался, потер щеку рукой:
– Его на диване не к чему будет пристегнуть.
– Руки за спиной защелкни и все, учить тебя? – майор передернул затвор пистолета.
Колян отстегнул наручники, защелкнул их снова и толкнул Шатова на диван:
– Лежи тут.
Ямпольский огляделся:
– Давай на кухню, дверь приоткрой… Или нет, не надо.
– Что?
– Возьми стул и поставь за входную дверь. Можешь сидеть. Я сяду в угол, в кресло.
– Там Бахмут вымокнет, – сказал Колян, подтягивая стул и усаживаясь на него.
– Не расклеится, – оборвал Ямпольский, – меньше трепа!
Шатов пошевелил плечами, стараясь устроиться хоть сколько-нибудь удобно. Ломило плечи, рук он просто не чувствовал. Ныли губы…
– Слышь, майор! – окликнул Шатов.
– Что?
– Ты не боишься, что мое лицо может не понравиться хозяину дома?
– Твою мать, – Ямпольский вскочил, – где тут у него вода?
– Для меня ее нет, – сказал Шатов.
– Сходи на кухню, – Ямпольский указал пистолетом на дверь, – поищи воду. Ведро, или там, в чайнике.
Колян вдоль стены, чтобы не отбрасывать тень на шторы, прошел к кухне.
– Тряпку намочи, – подсказал Ямпольский.
Тряпку намочи. Все происходящее в комнате отодвигалось от Шатова все дальше и дальше. Комната заполнялась чем-то упругим, эластично сдавливающим все тело. Шатов моргнул. Перед глазами плавала какая-то кисея. Словно призрачные тени каких-то предметов, которых Шатов ни как не мог опознать.
Вернулся Колян, несколькими движениями вытер Шатову лицо, бросил тряпку на пол за диван.