Почтальон
Шрифт:
Я шагнул к шкафу и мгновенно оказался рядом, хотя расстояние было не меньше трех метров.
— Что за…?
Дальше стало не до любопытства, голова взорвалась раскалывающей болью. В немом крике, я, рухнув на колени и заваливаясь набок, провалился в спасительную темноту.
Если бы, я пил неделю не просыхая, изредка запивая и ещё реже закусывая, то чувствовал бы себя, на пару баллов лучше, чем сейчас. Почему я это говорю? Да потому что такое было! И не раз. Но сегодняшнее утро, или может не совсем утро, неважно… Лучше бы вообще не просыпался. Десяток чёрных
— П–и–т-ь! — голос был сухой и трескучий.
Я открыл глаза, в которые тут же заглянул яркий солнечный луч, заставив прослезиться. Племя закружило хоровод.
Без того непростые ощущения разбавились тошнотой. Наплевав на боль, я перевернулся на живот и поднялся на карачки. Штормило. Баллов шесть. Срочно нужна вода, в любом виде, даже если это ц 2 аш5оаш. Там она тоже есть. С этой мыслью, покачиваясь и с заносами, добрался до стола. Ну и что, что на карачках. Плевать. имидж ни что. За отодвинутым стулом, обнаружились две дверки, за одной из них были полки… неинтересно. А вот за второй, бутылки, да разные все, я аж вспотел. Откуда только влага взялась? Схватив первую попавшуюся, откупорил и превозмогая жажду принюхался, тьфу, уксус.
— Ну ты чё, дурак что ли? — пробубнил я, задрав голову к потолку. — Кто же уксус в рабочем столе держит?
Отставив гадость в сторону, обнаружил — «её».
— Как это я, тебя сразу не увидел?
Полторашка минералки, газированная, аж слюна потекла. Пшикнув крышкой, я присосался, выпив за раз не менее половины, удовлетворённо отрыгнув, прислушался к своему организму. Взмок всем телом, а шаманы отошли чуть подальше, на этом хорошие новости закончились.
Как там говорил Хром?
«Не существует водоёма, способного утолить эту жажду!» Вспомнив свои ощущения, после первого, как, впрочем, и последнего приёма этого пойла, я вынужден был согласиться, чувства в тот момент, были «нечто», будто лет двадцать скинул. Повторить стоило.
А для этого нужно…? Вспоминая Хромовский рецепт, я шарил по карманам.
— Ага, вот она, — заветная виноградина оказалась в руке в компании с красной жемчужиной.
И вот опять это чувство: красная штуковина, так и просилась ко мне в рот, но только приблизив её к губам, как и в прошлый раз, почувствовал вибрацию, она будто предупреждала.
«Можешь конечно меня проглотить, но за последствия, я не отвечаю.»
Убрал её в карман, от греха подальше, признаться, не без сожаления. Вот же гадость гадская.
Так, ну и что дальше? Есть споран. Не знаю, с какой целью, но я постучал им по ребру стола, твёрдый как камень. Заглянул в стол, там был сироп шиповника, к сожалению, безалкогольный и ещё какие–то совсем уж маленькие бутылочки. Достав одну из них, я довольно крякнул — СПИРТ МЕДИЦИНСКИЙ 96.6.
— Спасибо тебе, неизвестный мужик и на счет дурака, беру свои слова обратно. Ну, приступим, а то эти, с бубнами, опять хороводы водят.
Бутылочка сто граммовая, нужно половину, ну или чуть больше, хуже не будет. Откопав в закромах запасливого мужика, гранёный стакан, налил в него спирта и не раздумывая отправил туда же виноградину, за несколько минут она распалась на белёсые хлопья, я процедил раствор через чистую тряпку, слил жидкость в пол литровую пластиковую бутылку,
и добавил минералки до краёв, встряхнул для порядка.
Ну вроде всё как говорил Хром. Возникло сомнение. Но вспомнился вчерашний эффект. Ладно, хватит тянуть, сказал я, сам себе и сделал два больших глотка. Так и есть, бражка, настоянная на стоячих носках — гадость, одним словом. Жидкость прошла по пищеводу, попала в желудок и на этом всё, никаких суперощущений.
Мдя, может с пропорциями ошибся? Или сначала надо было спирт с водой размешать? Нет, Хром говорил, чем крепче спиртное, тем быстрее растворяется, так что, сделано всё правильно.
Между тем, пока я вёл дебаты сам с собой, не заметил, как мозгодробительные пляски прекратились. Поднявшись, пошёл в сторону окна, размышляя тем временем над превратностями судьбы.
— Стоп!
Похолодев и вспотев одновременно, я остановился. Перед глазами пролетел весь вчерашний вечер: бег с калекой за спиной, бой с чудовищами, гонка, бомбёжка, а до того, смутная, будто без моего участия свадьба.
Хром… он же там остался! А я здесь…Но, как? В памяти всплыла бомбёжка, я очень хотел оттуда убраться и тот последний взрыв, точнее его предвестник, а потом…какая–то сверхъестественная херня! И ещё…
С чего это я решил, что болею с похмелья? Прислушавшись к себе, я с удивлением понял, что нет никаких симптомов. Жесточайшая головная боль, ломота во всём теле и тошнота, пропали, будто и не было, небольшой дискомфорт в спине, но это не критично. Охренеть!
Вот тебе батенька и антипохмелин. На вкус помои, а по качеству живая вода. С уважением рассмотрев пластиковую бутылку, зажатую в руке, повертел ею и задумался.
Если воспринять слова Хрома, всерьёз, а по–другому уже не получается, эту дрянь, нужно пить постоянно. Двести, триста грамм, если ранен до полу литра в день. Решив оставить вопрос на потом, я выглянул в окно и тут же нырнул под подоконник. Как иногда говорит один мой приятель: «Это, не есть, гуд.»
На дороге, которую я рассматривал до этого, стало многолюдно. Вернее, людей я не разглядел, но вот военная техника… Несмотря на расстояние, не меньше полутора километров, за короткое время, мне удалось разглядеть несколько БТРов, тягач, с огроменным прицепом и ещё какую–то мелочь, вроде джипов. Возможности некоторых представителей этого мира, я ощутил на себе вчера. Кто там был, друзья или враги? Скорее второе, потому и выглядывать нужно аккуратно.
Шесть БТРов, один из них отличался размерами от остальных, как таракан среди муравьёв. Хрена–се, техника! Такого, я даже в кино не видел. На броне установлены параболические антенны, радар, если ничего не путаю и что–то ещё, отсюда не разглядеть. Этот монстр, крутился вне трассы, тогда как остальные стояли в колонне. Что–то или кого–то ищут. Джипы, типа того, на котором, я ездил ночью, тоже гоняли по округе. Тягач с прицепом, стоял неподвижно, вокруг него перемещались мелкие фигурки.
Так! Это элеватор — однозначно, и смотрю сейчас, в то самое маленькое окошко, о котором мысленно молился. Вроде, отцовский стих начал читать.