Почтенное общество
Шрифт:
— Вам действительно интересно это знать?
— Это могло бы мне помочь.
— Не уверена. — Виржини размышляет, потягивая чай со льдом, потом принимает решение: — Сефрон думает, что вы эгоист, постоянно заняты самим собой и другие вас в принципе не интересуют, она в частности. А про вашу работу — ресторанный критик — она говорит, что это хороший предлог, чтобы не принимать участия в жизни общества, в политике, избегать серьезных вопросов о том, куда катится мир, и все такое. Она считает, что вы трус.
— О-о-о! Остановить это мировое безумие! И что же делает моя дочь, чтобы изменить мир?
— Она вступила в
— Сеф не ест мяса?
Перед глазами Нила встает картина: Сеф во время последних каникул, с вилкой в руке перед гусиным рагу, фуа-гра, кассуле и тушеным мясом.
— Она даже взяла меня как-то с собой на конференцию экологов в прошлом году, в декабре. И надо сказать, это произвело впечатление. Докладчик нам объяснял, что в технике массового уничтожения, которую применяли в концентрационных лагерях во время Второй мировой войны, использованы методы, отработанные на бойнях в Чикаго и в других местах. Они показывали гадкие фотографии сваленных друг на друга расчлененных трупов животных, потом короткометражный фильм о механизированной бойне. — Она замолкает. — Это произвело на меня ужасное впечатление. — Пауза, и девушка продолжает: — После этого Сефрон решила не есть мяса. А я — нет. Через несколько дней мы разъехались на каникулы, и она больше не появилась в школе. С тех пор ничего.
Они замолчали, каждый думал о своем. С тарелок постепенно исчезают кусочки свинины, наконец Джон-Сейбер идет в наступление:
— А кто был докладчиком? Кто организовал эту лекцию?
— Ассоциация, которая называется «Неотложная помощь Голубой планете», по-моему, довольно поэтичное название. Кто выступал, я не знаю. Я не помню ничего конкретного об этом вечере, может быть, это был эколог или вегетарианец, не знаю… Да мне, честно говоря, и не очень интересно. Это было в Латинском квартале, но где точно, не знаю.
Нил проявляет настойчивость, его холодность исчезает. Он наклоняется к Виржини, кладет руку ей на запястье:
— Попробуйте вспомнить. Моя дочь исчезла, это ее право, но мне хотелось бы найти ее, поговорить, объясниться, может, у меня получится… Вероятно, решение поменять свою жизнь она приняла в тот вечер. Подскажите мне что-нибудь, чтобы я мог продолжить ее поиски.
Виржини отвечает не сразу:
— На той лекции мы были не одни. Нас туда привел друг Сеф, Роберто Бональди, он стажер-ветеринар у нас в школе. Член этой ассоциации и даже, как говорит, какая-то там шишка. Она его бросила в тот вечер, но, может быть, он мог бы рассказать вам что-нибудь еще.
— И вы знаете, где я мог бы с ним увидеться?
Виржини колеблется, но решается:
— Это не точно, но завтра вечером состоится встреча сторонников общества «Неотложная помощь Голубой планете». Бональди наверняка там должен быть.
— А как туда попасть?
— Бональди включил меня в список электронной рассылки ассоциации. Наверное, он так клеит девушек. Вчера я получила мейл с адресом, где будет проходить встреча. Это как пропуск. Я вам перешлю мейл вечером, если хотите.
Нил пожимает ей обе руки:
— Спасибо.
Виржини улыбается:
— Ресторанный критик… Я вас представляла совсем другим: краснолицым, с толстым животом, короткими ногами… А вы…
— Что — я?
— А вы совсем не такой. — Студентка краснеет. — Сеф, наверное, что-то упустила.
ВТОРНИК
Моаль
«Когда я закончу статью, я повторю попытку пробраться в тридцать шестой дом на набережной Орфевр, в группу Париса. А пока Интернет. Скоарнек, он гуру группировки, которая, кажется, называется „Воины экологии“ и заявляет о своей ответственности за некоторые насильственные действия, например блокаду центра в Маркуле, нападение на машину высокого должностного лица в Комиссариате по атомной энергетике (может, это был Субиз?). Таким образом объявляют себя сторонниками противозаконных действий. Агрессии. Учитывая это, все возможно».
Остаются отношения между Шнейдером и Скоарнеком, на которые намекает Пети. Настоящая сенсация здесь. А он, Моаль, в этих экологах ничего не петрит.
Неформальный разговор с руководителем отдела политики его газеты. Экологическое движение очень широко, плохо определяется и плохо структурировано. Естественно, на больших антиглобалистских или социальных альтернативных форумах лидеры традиционного левого движения охотятся в поисках идей, будущих союзников или просто-напросто набирают голоса для выборов. Этим занимаются даже классические правые партии, разве что не столь открыто, они туда чаще отправляют каких-нибудь своих маргиналов.
Значит, встреча Шнейдер — Скоарнек вполне возможна.
Моаль заполучил от своего собрата по перу три фамилии экологических активистов, которые неплохо относятся к их газете. Несколько телефонных звонков. Да, имя Скоарнека известно в экологических кругах. Не то чтобы очень уважаемо, но известно. И вдруг — маленькое чудо: Скоарнека видели во время подготовительного альтернативного форума в Давосе года два назад, он беседовал со Шнейдером. В прессе даже была опубликована фотография. Некоторые экологи упрекали Скоарнека в том, что он попался на удочку массмедиа и стал звездой газетной полосы.
Моаль находит фотографию в «Паризьене». Скоарнек и Шнейдер. Подпись гласит, что диалог между традиционными партиями и экологами возобновляется.
Скоарнек и его группа «Воины экологии», с их ультраагрессивными методами, разыскиваются в связи с убийством Субиза, связь со Шнейдером… Прямо в цель. Моаль тут же садится писать свою сенсационную статью.
Проснувшись, Нил сразу же понимает, что существует связь между вчерашним разговором с Виржини и статьей Моаля, которую он читал в вечернем выпуске. Он не смог соотнести это сразу. Сефрон, зеленые… Эта новость застала его врасплох. Но нельзя сбрасывать со счетов такую возможность. Радикальные экологи, втянутые в убийство полицейского, происшедшее в ночь с пятницы на субботу, его дочь, прозелитка, [5] а значит, как всякий неофит, очень активная… Она исчезает в субботу утром. Потом эти полицейские у нее дома. И не просто полицейские…
5
Прозелит — новый и горячий приверженец чего-либо. Прим. ред. FB2