Почти человек
Шрифт:
— Есть еще государства?
— Есть, но они незначительны и примыкают к одному или к другому блоку. Вечный вооруженный паритет, союз по-прежнему отрицательно относится к идее, что у власти стоят люди, создающие могучие вещи, и за ними нужен контроль, и мечтают уничтожить эту систему. Имперцы же побаиваются вольнодумцев, которые с удовольствием бы разрушили структуру, которая их вполне устраивает. А еще того, что артефакторы у власти ни в какую не желают идти под контроль черни, как они именуют тех, кто не обладает силой. Император обязательно должен быть техномагом, быть благородного роду, последняя династия Верол
— И это все разногласия?
— Не совсем, есть несколько спорных регионов, где добывают материалы для выращивания кристаллов. Вот там и происходят постоянные конфликты. Именно поэтому я был очень удивлен, что нас из одного государство без проблем утянуло в другое. Есть мысль, что тебе достался необычный браслет.
— Ладно, пока хватит, — устав, заявил Головин. — Башка раскалывается, еще немного, и лопнет. Остальное в другой раз, но картинка мира сложилась.
— Хорошо, Павел, отдыхай, продолжим на следующем привале.
Головин провалился в сон почти мгновенно, да, он не совсем человек, но все же ему оставили так много человеческого — боль, чувства, сон.
— Подъем, — раздалось в мозгу и тут же заломили виски.
Головин резко сел, пытаясь понять, что происходит. На чердаке стало чуть прохладней, труба остыла, темнота никуда не делась, а снаружи слышались голоса и удары по камню.
— Можно обойтись без побудок? — попросил он ИИ. — Почему-то спросонья это еще больнее, чем обычно.
— Хорошо буду будить только в крайнем случае. Ты проспал больше восьми часов.
Головин прислушался к себе и понял, что неплохо отдохнул. Если бы еще башка не трещала.
— Что-то случилось?
— Мне удалось, воспользовавшись твоими органами слуха, подслушать еще несколько разговоров, языковой пакет вырос до двадцати шести процентов, — сообщил ИИ.
— Давно они начали работать?
— Двадцать минут назад.
— Хорошо, — он глянул в сторону выхода, сквозь многочисленные щели был виден тусклый предутренний свет. Однако, рано местные начинали работать.
Достав нож, Павел с трудом проковырял дырочку в материале, покрывавшем крышу, и, приникнув к ней глазом, принялся за изучение обстановки. Одни рабочие выкладывали стену будущего особняка, другие месили цемент, третьи обрабатывали камень. Всего он насчитал шестнадцать человек. Вся стройплощадка была ярко освещена, все же рассвет только вступал в свои права, похоже, у бригады горели сроки. Головин разглядел с три десятка фонарных столбов, свет от них был яркий и теплый. Но до барака он не доставал метров пять. Неясно, был ли кто внутри или все вкалывали на стройке, а еще он нашел транспортную платформу, она находилась чуть в стороне справа от особняка, там, где в будущем появится здоровый ангар. А вот рядом расчищенное место с вырубленными деревьями и кустами, засыпанное битым камнем, а может, и щебенкой. Если бы у Головина спросили, он бы ответил, что это посадочная площадка. Хотя возможно это что-то другое, это место там, в будущем, было замощено. Соваться к телепорту нельзя, до строителей всего шагов двадцать, засекут мгновенно. Придется ждать вечера, когда работы закончатся и стройплощадка опустеет. Разве что попробовать прокрасться в барак и пошарить по вещам. Еда и вода лишними не будут. Приняв решение, Головин потянулся и осторожно направился
Глава девятая
Головин выскреб банку из-под каши каким-то мясом, он даже ее подогрел. Как ни странно, плитка, которую он взял в этом доме, годы спустя пережила и драку с големом, и проход через портал. Запил все это чаем, который приготовил здесь же, на плитке. Да уж, налет на пустой барак можно считать удавшимся, он прихватил пару газет, относительно свежих, термос с водой, наполнив его из деревянной бочки, жестяной стакан, который складывался наподобие походной рюмки, три банки с различными кашами, поскольку коробок в кладовке обнаружилось с десяток, он не опасался, что его засекут. Бонусом стала булка черствого черного хлеба. Не смотря на то, что ей было дня три, он все равно спорол ее с огромным удовольствием. На все про все ушло минут десять, никто его не заметил, а то, что пропали незначительные вещи, так не деньги, этого никто искать не станет.
Спрятав опустевшую банку за печную трубу и убрав плитку в сумку, Головин занялся сканированием газет. Конечно, было тяжело водить по ним вслепую, но вроде бы справился. Так он получил новую информацию. Он точно оказался в империи, газета была от пятьдесят девятого дня тысяча семьсот восемьдесят седьмого года, до катастрофы оставалось тридцать шесть лет. А до точки, в которую его закинули инопланетяне, шестьдесят семь.
— Был бы свет, я бы тебя читать поучил, — закончив сканирование, заявил ИИ, — но сейчас ничего не выйдет. Готов к продолжению лекции?
— Валяй, — сыто и благодушно разрешил Головин.
Уходить отсюда он решил вечером через телепорт. А еще он узнал код ближайшего города. Кто-то записал знаки прямо на карте района. Примитивная, но она вполне помогла определиться с местоположением.
— Теперь она будет касаться административного устройства империи, тебе нужно имя придумать, фамилии иметь можно только аристократии, то есть десяти магическим родам. Имена у артефакторов и людей, которые принадлежат к роду, из пяти букв и больше. У сословия военных и купцов и чиновников из четырех, фамилий нет, только прозвища. Простолюдины, коим ты станешь, имеют имена из трех букв и прозвище.
— Понятно, — тут же въехал Головин. — Ну, позывной за прозвище сойдет, а вот имя… — он задумался, — пусть будет Пав, есть тут такое?
— Чего тут только нет, — произнес ИИ, — и Пав встречается, правда, короткие имена редко имеют значения, просто набор букв.
— Ничего страшного, — ответил Головин, — давай дальше. Что там с правами у простолюдинов и остальных.
— Все права есть только у правящих семей, они выбирают из своих совет при императоре, девять человек, десятый император.
— Логично. Что там, у чиновников, купцов и военных? Кстати, почему среди нет мастеровых? Было бы логично.
— Были, два десятка лет назад, но новый император их упразднил, воду мутили. Так вот, у них есть что-то типа вашего парламента по десять человек от каждой группы. Они не занимаются законотворчеством, они — связь между властью и людьми. Им подаются прошения и предложения, которые сначала обсуждает круг, затем, если оно признано интересным, передается в императорский совет. Крупные чиновники чаще всего из правящих родов, те, у кого нет таланта к техномагии. Сила есть, а таланта нет.