Почти идеальное ограбление
Шрифт:
– Ну, я всех убедил, что мои родаки не такие, как другие, что вы у меня – особенные.
– Правда? – интерес Олега Викторовича заметно возрос.
– Ну да. Ведь какие только среди вас не попадаются. Бывают жутко упрямые, которые заставляют своих детей делать то, что кажется важным им самим, а детям это вовсе даже и не надо. Например, овсянку по утрам лопать и спать рано ложиться. Есть и еще хуже, ну прямо из позапрошлого века вылезшие: все запрещают, никуда не выпускают, каждый шаг контролируют. А вы у нас молодые душой и самые продвинутые. То есть любите все то, что и мы с Лешкой: ту
Черты лица Олега Викторовича разгладились, а глаза залучились от удовольствия. Позади него давно маячила Валерия Михайловна. Ее брови поползли вверх:
– А это как понимать?
– Ну, вы умеете читать наши сокровенные мысли и исполнять любые наши желания. Вот я хотел новый телефон – и получил. И на раму для картины мне папа денег дал. И почти никогда не возникаете, если мы с Лешкой где-нибудь задерживаемся.
– Гм. Да, – сказал Олег Викторович и отправился к телевизору переживать услышанное, а Валерия Михайловна всего лишь и спросила:
– Ужинать-то будете? Еще не совсем остыло.
– Накладывай, – разрешил Ромка. – Мы только руки помоем. Нельзя же садиться за стол с грязными руками.
Как самые воспитанные дети, они аккуратно повесили на вешалку куртки, поставили на место обувь и отправились в ванную.
И перед сном, и на другой день на всех уроках Лешка думала только о том, как заставить Игоря сказать ей правду, и ничего не смогла придумать. Хитрить так, как Ромка, она не умела, а потому решила действовать напрямую.
Когда брат с сестрой вошли в галерею, Игорь, как обычно, скучал в кресле у входа. Ромка с ним поздоровался и отошел в сторонку, а Лешка задержалась у двери и открыто посмотрела на парня своими огромными голубыми глазами:
– Игорь, скажи честно, ты вчера никуда не отходил перед тем, как испортился ноутбук? Клянусь, никому тебя не выдам, если ты правду скажешь, кроме Ромы, конечно. Просто нам надо это точно знать.
– Да я тоже, чем хочешь, клянусь, – ответил Игорь. – Зачем мне врать? Я и сам теряюсь в догадках, кто и, главное, каким образом мог заменить эту картину.
Лешка расстроилась. Она-то надеялась, что ей он сознается. Ведь если бы сюда проник человек-невидимка, и то нельзя было бы не заметить, как на месте одной картины вдруг возникает другая.
– Правда-правда? – дотронувшись до его руки, переспросила она.
Парень поморщился:
– Да говорят тебе! Впрочем, если уж начистоту, то буквально на минутку я и впрямь отходил. Тетя Таня перла очень тяжелое ведро с известкой и штукатуркой, я и помог ей его вынести. Мусорка у нас за домом, во дворе, я бегом туда и сразу назад. Может, и минуты не прошло. За это время никто не мог сюда войти, а картины поменять – тем более. К тому же я велел тете Тане ни на шаг не отходить от входной двери. И еще здесь была Анастасия Андреевна, можете сами у нее спросить. Я возвращался с мусорки, а она мне навстречу шла.
– И это все?
Парень развел руками:
– Ну да.
Все услышанное Лешка пересказала брату. Ромка грозно нахмурился:
– Анастасия Андреевна, значит, приходила?
– Но это не секрет. Она и сама
Ромка заглянул в кабинет. Помощница Павла Петровича оживленно беседовала с кем-то по телефону. Он увлек сестру в самый дальний угол, где на полу стоял новый горшок с цветком, похожим на дерево.
– Говорить-то говорила. Она не могла об этом не сказать, раз ее Игорь видел. Хитрая какая! Но я ее перехитрю. Слышь, Лешка, мне все же кажется, что не случайно мы ее прощупать не смогли. А давай знаешь что сделаем? Привезем сюда Олю, вот что. Она захватит с собой какую-нибудь картину, что и будет предлогом. Представляешь, что будет? Она подойдет к ней и скажет: «Здравствуйте, Инна Николаевна». И все откроется.
Ромка говорил тихо, но неожиданно оказавшийся рядом Богачев его услышал:
– Что откроется?
– А то, что ваша помощница и увела копию. Она была здесь вчера в половине второго, а больше подозревать некого. Кроме тети Тани, конечно, – сделав жест в сторону подсобки, пошутил юный сыщик.
– Не смеши, – поморщился Павел Петрович. – Я теперь стал думать, что подмена произошла задолго до половины второго. В одиннадцать утра я Игоря отпускал на полчаса, людей было много, наверно, сам и не доглядел. Но уже завтра здесь установят новейшую технику слежения, так что никакой вор нам будет не страшен. А тебе еще раз спасибо. Но только Анастасия Андреевна этого не делала, – еще раз повторил галерист и даже улыбнулся. Видимо, не мог представить своего бывшего преподавателя в роли похитительницы картин.
Ромка, однако, своего мнения не изменил и от намерения разоблачить Анастасию Андреевну не отказался. Он незаметно заснял ее на свой мобильник, и вновь им с Лешкой предстояла тряска от станции метро «Комсомольская» до «Библиотеки имени Ленина», затем пробежка по длиннющему подземному переходу. И вот он, Старый Арбат. Вскоре они оказались возле Олиного стенда.
– Привет! – еще издали крикнул Ромка девушке, а подойдя ближе, показал ей мобильник: – А эта женщина тебе не знакома?
Оля внимательно вгляделась в снимок.
– Лицо ее мне кого-то напоминает. А в общем-то… Нет, я ее не знаю.
– Но сама говоришь, что она тебе кого-то напоминает! – воодушевился Ромка и озабоченно спросил: – Тебе еще долго тут торчать?
– До вечера, а что?
– Мы хотим раскрутить тебя сразу на два дела. Чтобы ты какую-нибудь свою картину хозяину галереи показала, ну и заодно посмотрела на нее вблизи. Вдруг это и есть твоя Инна Николаевна, только сильно замаскированная?
Оля с сомнением покачала головой и обвела руками свой стенд:
– А как же я все это оставлю?
Ромка, не задумываясь, ткнул в сестру пальцем:
– А Лешка на что? Пусть она здесь постоит. Может, и продаст чего.
Оля, вздохнув, подала Лешке толстую тетрадь:
– Здесь на всякий случай цены на картины. Но, главное, никуда не отходи и следи, чтобы со стенда ничего не пропало.
– Торгуй хорошо, – напутствовал сестру Ромка.
– Постараюсь, – кивнула Лешка, но, когда они ушли, заволновалась. Что ей делать, как продавать картины? Просто стоять и молчать? А равнодушная толпа будет течь мимо, не глядя на все эти шедевры?