Почти любовь
Шрифт:
– Не надо. Я мокрая, – перехватив мою руку, она кладет ее на свою грудь с бесстыдно торчащим соском. Зеленые глаза горят чистым безумием, которое тут же передается мне. – Хочу тебя. Сейчас. Без всего. – поддавшись бедрами вперед, Олеся буквально насаживается на мой член.
Пи*дец, у меня реально срывает крышу. Мы слишком долго постились, и вдруг такой пир. Любой бы не выдержал. Хрипло застонав, я упираюсь кулаками в кафель и проникаю в нее до конца.
– Да, вот так, – протяжно стонет упрямая маленькая стерва, всегда добивающаяся своего. – Еще…, – она обхватывает меня ногами, упираясь пятками в мои ягодицы, подталкивая к более активным действиям. – Быстрее…
Доверившись
– Боже, дааа, – гортанно застонав, она судорожно выгибается и запрокидывает голову.
– Девочка моя любимая, – задыхаясь, шепчу я, с хриплым рыком мощно кончаю, крепко сжимая ее в своих объятиях.
Пока я прихожу в себя, Олеся всхлипывает от избытка эмоций, обнимает меня руками и ногами, нежно покрывает поцелуями мое лицо. Я утопаю в ее непривычной, но такой желанной нежности, радуясь свалившемуся на меня счастью.
– Люблю тебя, малыш, – говорю я, приподняв ее лицо за подбородок. – Хочу, чтобы между нами всегда было так, как сегодня.
– Я тоже, – с запинкой отвечает Олеся, отводя взгляд от моего лица, но я успеваю заметить проскользнувшее в ее глазах виноватое выражение. Внутри все обрывается, а от счастливой эйфории не остаётся ничего, кроме горечи разочарования. Она снова, черт возьми, проделала это со мной.
Я с силой удерживаю Олесю за точеные скулы.
– Посмотри на меня, – прошу хриплым шепотом, даже не пытаюсь спрятать охвативший меня гнев. Она зажмуривает веки и отрицательно мотает головой. Ее губы так сильно дрожат, что я понимаю, еще одно мое слово и Олесю накроет истерика.
– Прости, – отпустив ее, я отступаю на шаг. Мне нужно уйти, дать Олесе собраться с мыслями и успокоиться, но черт… Я с силой ударяю по рычагу, вырубая воду. – Лесь, ты же можешь обсудить со мной все. Все что угодно и даже это. – она упрямо сжимает губы и поворачивается ко мне спиной, всем видом демонстрируя нежелание обсуждать что-либо. – Я поменяю гормональные препараты. Подберем те, что подойдут лучше. Но ты не должна молчать. Слышишь меня? Я же все равно пойму. Я – твой муж, Лесь, я тебя чувствую.
– Лучше бы ты ничего не знал…, – отрешенным тоном произносит она. – Зачем папа притащил меня в твою клинику…
– Чтобы спасти твою жизнь, – сократив расстояние между нами, я беру ее за плечи, пытаясь развернуть жену лицом к себе, она резко скидывает мои руки.
– Ее мог спасти кто-нибудь другой! Ты не единственный хороший хирург в стране.
– Твою мать! – рявкаю я, грохнув кулаком в стену, и вылетаю из ванной, пока мы оба не наломали дров.
Олеся приходит в нашу постель минут через двадцать. Тихая, виноватая, пахнущая мандаринами и солеными слезами. Ласково льнет ко мне, сопя и шмыгая носом, насильно забирается в мои объятия, устраивая голову на груди.
– Я так не думаю, Саш, – перестав возиться, тихо произносит она. – Ты так много для меня делаешь. Я все понимаю, но мне иногда очень сложно контролировать эмоции.
– Ты можешь поделиться со мной, и будет проще, – уставившись в потолок, я отрешенно наблюдаю за танцующими на белом фоне тенями. Ладони на автомате массируют ее застывшие плечи и воротниковую зону. – Расслабься, Лесь. Просто расслабься и позволь мне позаботиться о тебе.
– Ты круглосуточно заботишься обо мне, – возражает она.
– Брось, я столько дома не бываю, – усмехнувшись, веду пальцами по выступающим позвонкам. Она вздрагивает, блаженно выдыхая.
– Все-таки у тебя волшебные руки, Кравцов, – довольно мурлычет Олеся.
– Значит, еще не все потеряно, малыш, – лениво бормочу я, медленно проваливаясь в сон.
Утром меня будит телефонный звонок. Срочно вызывают в больницу. Резкое ухудшение у одной из моих пациенток. Я могу назначить ей другого врача, и если бы мы с Олесей сейчас были в Сочи, как планировали, так бы и поступил, но… Мы не в Сочи. Горькое ночное послевкусие свербит внутри, вызывая острое желание перекрыть неприятное чувство, отвлечься, переключиться на что-то другое. Я говорю главному, что буду через час, и, стараясь не разбудить Олесю, вылезаю из нагретой постели. Собираюсь так быстро, как только могу, и уезжаю, даже не выпив кофе.
Через час, уже из больницы, я набираю жене на сотовый. Она сразу берет, словно все это время ждала моего звонка.
– Привет, малыш. Выспалась? – спрашиваю я, крутя в пальцах бумажный стаканчик с безвкусным порошковым кофе.
– Еще валяюсь, – она зевает в трубку и наверняка потягивается, нежась в огромной кровати. – Тебя снова вызвали?
– Ага, но я недолго. Часа через три вернусь. Закажешь нам чего-нибудь вкусненького, или мне самому заехать?
– Закажу… Не спеши из-за меня, Саш. Делай все, что необходимо, – смиренно отвечает Олеся. – Я дождусь.
– Люблю тебя, Веснушка.
– И я тебя, Страйк, – отзывается она и кладет трубку.
Все у нас наладится, убеждаю сам себя, допивая остатки кофе. Это временные трудности, случающиеся у всех пар. Как там говорил Олег? Первый год самый трудный. А у нас вообще нестандартный случай, а значит и подход нужен особенный.
Как бы Леся ни упиралась, с завтрашнего дня снова возьму ситуацию под личный контроль. Начнем с корректировки заместительной гормональной терапии и откровенного доверительного обсуждения ее психоэмоционального и физиологического состояния. Она давно должна была мне сказать, что принимаемые препараты не приносят должного эффекта, а не замалчивать проблему, строя из себя порноактрису и в одиночку сражаясь с эмоциональной нестабильностью. Хотя, чему я удивляюсь? Это же Веснушка, непредсказуемая чудачка, склонная к спонтанным необдуманным поступкам, из-за которых сама же и страдает. А не захочет обсуждать интимные проблемы со мной, направлю Олесю к другому врачу. Если основная причина ее скрытности кроется в дурацком смущении, то я готов уступить, хотя уверен, что никто не даст лучших рекомендаций, чем я.
Из клиники удается вырваться только после трех. А это немного дольше, чем я обещал Олесе. Надеюсь, она не сильно обидится, что мой отпуск начался совсем не так, как мы планировали. У меня еще есть три дня в запасе. Можем съездить в какой-нибудь лечебный санаторий или смотаться за границу. Возьмем отель все включено, отдохнем от всего, расслабимся, побудем вдвоем, поговорим по душам и может наконец-то услышим друг друга.
Погрузившись в грандиозные планы, я сам не замечаю, как долетаю до нашего коттеджа…, в котором меня никто не ждет. Темные окна и отсутствующий на стоянке автомобиль жены – только первый тревожный звонок. Бешено орущая сирена включается позже, когда, обежав весь дом, я не нахожу ни Веснушку, ни ее вещей. Кольцо на туалетном столике и короткая записка, прикреплённая к зеркалу – единственное, что она оставила после себя.