Почти рукописная жизнь, Гришковец Евгений Валерьевич

Почти рукописная жизнь

на обложку

Гришковец Евгений Валерьевич

Шрифт:

По сравнению с той, которой мы пользуемся сейчас, эта бумага плохая и слишком тонкая, но по тем временам она была шикарная…

Первый вариант полной рукописи «Как я съел собаку» я писал на обороте бумаги, которую мне любезно отдали друзья. Испорченных договоров и разной отчётности накапливалось в их фирме за неделю на несколько повестей и как минимум на один роман. «Записки русского путешественника» и «Зиму» я тоже писал на оборотках. И только в 2000 году, получив премию «Антибукер», смог пойти в магазин и купить себе пачку не самой дешёвой, но далеко не самой дорогой бумаги, которая была там представлена. Я до сих пор покупаю довольно среднюю по цене бумагу

и крайне бережно отношусь к каждому листку, редко комкаю и выбрасываю испорченные. За время написания романа «Асфальт» испортил не более полутора десятков. Выбрасываю лист только тогда, когда с самого начала, в первых строках новой страницы далаю слишком много ошибок или вношу много правки.

И каждый раз при этом прошу у испорченного листа прощения.

Я не могу видеть, как в конторах, банках, кассах листы бумаги погибают пачками… Как лист идёт в корзину с двумя-тремя строчками хвостика испорченного договора. Мне страшно смотреть на тающие пачки великолепной бумаги, о какой мы могли только мечтать, а точнее мечтать не могли, потому что такой прекрасной бумаги у нас тогда попросту не было.

Я всегда ощущаю испорченный, погубленный, брошенный лист бумаги как какую-то несложившуюся, несчастную судьбу. Испорченный лист, на котором поставили закорючку или же неправильно заправили в принтер и помяли, мне представляется как несостоявшийся, несчастный, потерянный человек. Как случается, что на одном листе бумаги, из одной и той же пачки, напечатан и подписан судьбоносный договор, на каком-то написано завещание, на другом стихотворение, а какой-то сразу был испорчен и выброшен?.. Не могу отделаться от такого восприятия бумаги и не могу относиться к ней как просто к материалу. Лист бумаги неповторим. Испорченный лист бумаги можно заменить только другим… Только другим листом бумаги. А он другой.

И вот когда мы работали над спектаклем «Прощание с бумагой» и весьма остро нуждались в финансовой поддержке премьеры… Неожиданно возникло предложение о сотрудничестве, которое прилетело из Екатеринбурга.

Это были люди, которые трудятся в совершенно не художественной сфере, но которые много делают в направлении почтительного отношения к бумаге. Они развивают и всячески пропагандируют небумажную документацию и документооборот. Я в этом мало что понимаю, но ясно одно: тем самым они спасают большое количество бумаги от бездарного и скучного использования.

Не знаю, какие у этих людей взаимоотношения с чистым, белоснежным листом хорошей бумаги. Не знаю, писали ли они когда-нибудь стихи, рисовали ли, пишут ли они письма от руки… Но они точно делают хорошее дело. И вот совсем не нефтегазовый гигант, не банк, не лирически настроенный олигарх, а компания СКБ «Контур» из Екатеринбурга, которая занимается весьма сложным и далеко не всем понятным делом, сочла нужным помочь спектаклю под названием «Прощание с бумагой». Благородно, явно взвешенно, осмысленно, тем и ценно.

Ну и напоследок… Какое-то время переписываюсь с молодой женщиной, которая написала мне из колонии. Она осуждена за экономическое преступление. Она написала мне письмо, которое я получил в электронном виде. Из письма я узнал, что она смотрела мои спектакли, читала книги, побывала на автограф-сессии в книжном магазине. А потом её жизнь и жизнь её мужа резко поменялась… Она написала в поисках поддержки и каких-то ориентиров. Я ответил. Следующее письмо от неё пришло очень нескоро, так как технология передачи письма в колонию и обратно непростая. Интернета там у заключённых, разумеется, нет. Письмо пишется от руки, передаётся кому-то во внешний

мир, потом оно набирается на компьютере и попадает ко мне по электронной почте. Схема попадания моего письма туда зеркальная.

А на днях мне прислали отсканированное её письмо из колонии. Я увидел почерк и листок бумаги. Жаль, я не мог подержать само письмо в руках. Очень хотелось. Потому что у этого листа была особая история. Сложная, авантюрная и драматичная…

Как и у людей, у листов бумаги судьбы разные. У какого-то листа научная, как у учёного, у какого-то юридическая, у какого-то бизнес-история, у какого-то поэтическая или же прозаическая, а у какого-то – безвестная и безрезультатная. Жалко такие листы. Даже авантюрная история листка бумаги с письмом из мест заключения интереснее и ярче, чем история листочка, брошенного в корзину.

Да, на днях помогал сыну готовиться к внеклассному заданию. Им дали творческое задание нарисовать карту несуществующего места. Они изучали географические карты, вот им и дали такое задание. Нужно было это место придумать и дать название всем его деталям.

Саша придумал остров Вегру. Это значит – весёлый и грустный сразу. Он объяснил мне, чего он хочет, я вспомнил стилистику авторского изображения острова Сокровищ Стивенсона и под Сашиным чётким руководством воплотил его фантазию. Все названия придумал он. Единственное, он забыл дать мне задание, чтобы я подписал название пещеры Призраков. Эту надпись сделал он. Я считаю, что она самая красивая на карте. Во всяком случае, она честно исполнена его рукой. И он сам считает, что он написал красиво.

Этому листу бумаги повезло. Его Саша точно сохранит. И у этого листа романтическая и даже фантастическая судьба. На нём воплотились чудесные детские мальчишеские фантазии.

Ссылки

Эссе «Водка и коллективная память»

часть 1

http://www.youtube.com/watch?v=HQgjGOTpAnc

часть 2

http://www.youtube.com/watch?v=sp0vJuiRrdc

Творческий вечер в Доме актёра ТК «Культура»

http://odnovremenno.com/archives/3518

Гришковец и «Пластика окон». «Видеть жизнь»

http://www.youtube.com/watch?v=Is_0mnoES54

В «Собчак живьём»

часть 1