Почти три года. Ленинградский дневник
Шрифт:
(Он был прав. Кто мог спать в такой час?)
Ольга Берггольц:
«В январе прошлого года, хороня в мерзлой земле своих соратников, хороня их без воинских почестей, нагих, в братских могилах, вместо прощального слова мы клялись им: «Блокада будет прорвана. Мы победим».
Работница Мухина:
«Я только что с митинга в цеху, вернее — с митингов в цехах нашей фабрики. Что это было, товарищи! Не расскажешь, нету слов. Мы будем работать еще лучше. Но уже и сейчас мы построили дзоты, за которые удостоились высшей правительственной награды».
Инженер
«Сейчас, в эту минуту, когда я выступаю перед вами, наши слесаря собирают новые боевые агрегаты. Да здравствует тот, с чьим именем на устах мы боремся, работаем и побеждаем, — наш Сталин!»
Илья Александрович Груздев:
«Товарищи! Сограждане! Соотечественники! Тысяче-клятый враг почувствовал в эти дни могучую силу Красной Армии, могучую силу русского народа. Мы поднимаем здравицу за Ленина, величайшего стратега истории. За Сталина, наследника ленинского гения!»
Летчик Ерлыкин:
«Фашисты готовили своим солдатам медали «За взятие Ленинграда». Они много раз рвались на своих «юн-керсах» и «мессершмиттах» к нашему городу. Но ленинградское небо было, есть и будет советским небом. Да здравствует тот, о ком сейчас наша первая дума, — товарищ Сталин!»
Боец Цветков:
«Разрешите доложить, как бойцы моей роты участвовали в прорыве блокады Ленинграда.
Два дня тому назад мы атаковали рабочий поселок. Наши танки шли на врага, а за ними двинулись мы, наш батальон. С возгласом: «За товарища Сталина! За город Ленина!» — мы рванулись на фашистов. Мы выбивали их, проклятых гадюк, из сильно укрепленного пункта, где каждое здание было как крепость.
Во время атаки вражья пуля попала мне в голову и залила кровью лицо. Командир батальона приказал мне отправиться в медсанбат. «Товарищ командир, — оказал я, — разрешите остаться на поле боя до выполнения поставленной боевой задачи».
Утром 17 января поселок был нами взят. И тогда я направился в полевой госпиталь. В боях за город Ленина я был трижды ранен. Три раза я пролил свою кровь за то, чтобы вам стало легче. За нашу окончательную победу я готов отдать всю свою кровь, капля за каплей».
Работница энского завода Таня Серова:
«Что за ночь сегодня радостная! Как долго ждали мы ее! Дождались, наконец. Перерублена черная петля, которой враг хотел задушить наш город.
Товарищи, мы тоже участники великого наступления. Десять дней и десять ночей рабочие нашего завода без сна и отдыха монтировали для вас боевые машины. Машины эти ушли на фронт — за победой!»
Все эти выступления перемежались стихами и песнями.
Я написала для заграницы очерк «Они соединились».
Во второй его половине я писала:
«Даже в самые грозные часы ночных налетов и обстрелов на ленинградских предприятиях не прекращалась работа ночных смен, хотя в одной только типографии в одну только ночь было 47 ранений от слетевших ламп, вырванных окон и дверей и обвалившейся штукатурки.
Всю эту неделю перед прорывом блокады Ленинград жил так же, как все эти 16 месяцев. В эту ночь было два больших концерта, где исполняли Скрябина и Чайковского. В театре Дома Красной Армии шли «Русские люди» Симонова. В театре «Музыкальной комедии» шла пьеса «Раскинулось море широко» — из жизни балтийских моряков. В газете «Ленинградская правда»
В эти дни ученица 4-го класса 49-й школы сделала по радио доклад для школьников на тему «Голубь — военный фотограф». А Вова Киселев из 52-й школы рассказал о воспитании санитарной собаки.
Семнадцатого января семилетняя девочка Ляля сказала своей матери, преподавательнице английского языка, что завтра или послезавтра блокада будет обязательно прорвана. Что об этом детскому саду сообщила та воинская часть, с которой детский сад состоит в дружеской переписке. «Они прорвут блокаду и привезут нам пряников», — сказала Ляля матери.
И когда вечером 18 января по радио раздалось: «Блокада прорвана», — Ляля выскочила из кроватки в ночной рубашке. Дрожащее от холода и волнения, бледное ленинградское дитя, пережившая блокаду ленинградская девочка вскочила на стул, чтобы быть повыше, и, стоя там, громким голосом прочла стихи, в этот день выученные ею в детском саду: «Не уйти от возмездия Гитлеру!»
Эта осыпанная снегом лунная ночь с 18 на 19 января 1943 года не изгладится из памяти тех, кто ее пережил. Одни из нас старше, другие — моложе. Всем нам в той или иной степени предстоят еще в жизни радости и горести. Нам предстоит еще счастье полнейшего разгрома гитлеровской Германии, полное освобождение нашей страны от врагов. Но этой радости, радости освобожденного Ленинграда, мы не забудем никогда.
Заводы, фабрики, штабы МПВО, частные квартиры, улицы, родильные дома и госпитали, где лежали раненые — весь город облетела одна короткая фраза: «Они соединились!»
Эта означало, что войска Ленинградского фронта, идущие со стороны Ленинграда, соединились с войсками Волховского фронта, идущими к Ленинграду. Это означало, что кольцо блокады прорвано».
20 января 1943 года. Около 10 часов вечера
Первая после прорыва блокады воздушная тревога.
23 января 1943 года
Мы все сильнее сжимаем кольцо окружения под Сталинградом. 8 января Рокоссовским был предъявлен ультиматум б-й немецкой армии. Было сказано: «Суровая русская зима только начинается. Сильные морозы, холодные ветры и метели еще впереди… Ваше положение безнадежное…»
Немцы отклонили ультиматум. И 10 января началась наша генеральная атака. Она продолжается до сих пор…
Не уйти немцам из-под Сталинграда.
24 января 1943 года
У меня небольшая (надо надеяться) полоса неудач: очень плохо работаю. Ничего значительного не написала по поводу прорыва. Я давно заметила, что торжественные даты редко мне удаются. (Выключила радио минут на десять. Только что включила, а метроном уже частит: тревога.)
Трудно здесь будет в эти дни. Немцы, как шершни, разворошенные в дупле, налетают и жалят. Вчера тревога длилась почти всю ночь. Одна бомба снова упала в Ботанический сад, в пруд. Две другие — на Пионерской и на Введенской. Теперь это будет повторяться часто. Немцы мстят нам за свои неудачи на всех фронтах, особенно на Северном Кавказе, где нами взят уже Армавир.