Почтовое отделение
Шрифт:
Крошка, твой горшочек с геранью приложил меня по заднице.
Не останавливайся! Продолжай! Хорошо, хорошо! Я снова набрал темп, и мы уже готовы были кончить, но... О, черт!
Ну, что?! Что еще?!
Следующий горшок отшиб мне поясницу, скатился на задницу и сейчас свалится на пол!
– Черт с ним! Продолжай! Продолжай! Ну, хорошо... И пока мы не кончили, горшки продолжали сыпаться на
меня. Это было похоже на авиабомбардировку. Но все же я справился. Позже я сказал:
Послушай, малыш, нам надо разобраться с этой геранью. Нет, не трогай. Пусть стоит здесь! Ну, почему, детка, почему? Она дополняет. Дополняет?! Да. И она захихикала, 1оршки остались в спальне навсегда. 7 Потом я стал возвращаться домой несчастным. Каждый вечер я напивался. В чем дело, Хэнк?
Да этот менеджер Фрэдди. Он постоянно свистит свою песню. Начинает, когда я прихожу, и не останавливается весь день. Это продолжается уже две недели! Как называется его песня?
"Вокруг света за восемьдесят дней". Я никогда не любил ее. Хорошо, найди себе другую работу. Придется.
Только не увольняйся пока не подыщешь новое место. Мы должны доказать, что.... Я понял. Я все понял!
8 Как-то вечером я встретил на улице одного алкаша. Мы знались с ним еще с тех времен, когда я жил с Бетти, и мы таскались по барам. Этот старый пропойца поведал мне, что сейчас он работает на почте клерком, и что легче работы не найти. Это была ложь, и причем одна из самых грандиознейших и гнуснейших на протяжении всего нашего века. Потом я искал этого парня годы, но, боюсь, что кто-то еще разобрался с ним раньше меня. Итак, я вновь записался на собеседование в Управление гражданских услуг. Только на этот раз в бланке я подчеркнул "клерк" вместо "почтальон". К тому времени, как я получил сообщение явиться на церемонию для приведения меня к присяге, Фрэдди отсвистел свою "Вокруг света за восемьдесят дней", но я уже был в предвкушении халявы на должности "дядюшки Сэма". И я сказал Фрэдди:
Мне нужно провернуть небольшое дельце, дай мне часа полтора после обеда. 0'кей, Хэнк. Я и не подозревал, как надолго затянется этот обед.
9 Нас собралась целая команда: 150 или даже 200 новобранцев. После нудной бумажной волокиты, мы, стоя, поприветствовали поднятие флага. Приводил нас к присяге все тот же человек, что и при первом моем поступлении. После церемонии этот парень взял слово: Вы получили отличную работу. Преданно и честно исполняйте свои обязанности, и ничто не будет угрожать покою и безопасности вашей жизни. Безопасность? По-моему, что-то похожее на покой и безопасность можно отыскать лишь в тюрьме: 3 кв. метра жилплощади и никакой квартплаты, никаких коммунальных выплат, подоходных налогов, пенсионных взносов. Без надобности затраты на лицензию. Ни к чему транспортные расходы. Исключены штрафы за вождение в пьяном виде. Нет проигрышей на бегах. Плюс бесплатное медицинское обслуживание, компания таких же беззаботных проходимцев, забота церкви, круглосуточное наблюдение и похороны на дармовщинку. Спустя почти 12 лет из команды в 150 или даже 200 человек, останется всего двое. Так же как многим не удается примерить на себя шкуру таксиста, сутенера или наркокурьера, так и большинству не дано стать почтовыми клерками. И я не осуждаю их. Год за годом проходили мимо меня такие отряды в 150 или даже 200 человек, и в конце концов оставалось два, три, в крайнем случае, четыре человека из каждой группы этого было достаточно, чтобы замещать отставников.
10 Руководитель повел команду новоиспеченных служащих на ознакомительную экскурсию по всему зданию. Нас было так много, что все не помещались в лифт, пришлось разбиться на группы. Нам показали кафетерий для сотрудников, подвал и всякую прочую муру. "Боже милостивый! думал я. Пусть этот парень поторапливается. Я и так уже отодвинул свой завтрак на целых два часа". Руководитель раздал всем нам магнитные карты-пропуска и показал турникет.
А теперь посмотрим, как ими пользоваться. И он показал как. Теперь попробуйте вы. Через двенадцать с половиной часов мы все попробовали. Это была самая дурацкая церемония в моей жизни. II После девяти или десяти часов работы люди начинают клевать носом, они заваливаются на свои сортировочные ящики, просыпаясь в самый последний момент. Мы сортировали почту по зонам. Если на письме стоит зона 28, нужно положить его в ячейку под номером 28. Все очень просто.
Один темнокожий верзила, пытаясь отогнать сон, вскакивал и начинал махать руками. Его шатало из стороны в сторону.
Черт! Я не могу стоять! бормотал парень, а ведь он обладал просто животной силищей. Постоянные нагрузки на одни и те же мускулы изматывали. У меня болело все тело. Но в конце коридора стоял контролер, типичный Стон, с типичным выражением на лице должно быть, все они тренируются перед зеркалом, чтобы иметь такое выражение лица все контролеры смотрят на вас, как на кучу человеческого дерьма. Интересно то, что начинали-то эти ребята так же, как и мы. Все они были когда-то клерками или почтальонами. А вот дальше... Дальше я ничего не мог понять. Наверное, они были прирожденными тюремщиками. Одна нога всегда должна быть на полу. Другая на отдых-баре. То, что они называли "отдых-баром", было невысокой табуреткой с маленькой круглой подушечкой. Разговоры не допускаются. Два десятиминутных перерыва за 8 часов. Время ухода на перерыв и возвращения на рабочее место фиксируются. Если вы задержитесь на 2-3 минуты, то непременно получите замечание. Но платили здесь лучше, чем в лавке, и я надеялся извлечь из этого хоть какую-то пользу.
рассортирован за 23 минуты. Таков производственный график. ^.теперь, просто ради интереса, давайте посмотрим, кто из вас уложится в это время! Итак: раз, два, три... начали! "Что это за маразм?" думал я, чувствуя, что силы покидают меня. Все поддоны были одинаковой величины, но вмещали они разное количество писем. В некоторых было в два, а то и в три раза больше корреспонденции, чем в других. Это зависело от размера писем. Повсюду мелькали руки. Страх отстать от графика пришпоривал. Я не спешил.
Когда вы закончите первый поддон, не останавливайтесь, принимайтесь за другой! И все клюнули на это. Закончив первый, они хватались за второй. Контролер остановился позади меня.
Ну, вот, сказал он, указывая на меня, - этот человек справляется с заданием. Он уже ополовинил второй поддон! Поддон был первый. Не знаю, может быть, он издевался надо мной, но я посчитал, что если уж я так опередил остальных, то можно и сбавить темп.
12 Контролер привел нас в новый цех.
Перед тем, как вы приступите, обратился к нам начальник отделения, я хочу сказать несколько слов. Вот поддоны с различными типами писем, и каждый поддон должен быть
13 В 3:30 утра мой рабочий день был завершен
двенадцать часов. В те времена за сверхурочные подменным клеркам не доплачивали. Все часы шли по одному тарифу. Я завел будильник с расчетом, чтобы к 8 утра быть в лавке.
Что случилось, Хэнк! встретил меня Фредди.
Мы уж думали, не попал ли ты в автокатострофу! Но мы ждали твоего возвращения. Я увольняюсь.
– Увольняешься?
Да, вы не можете винить человека за то, что он стремится к лучшей жизни. Я пошел в контору и получил расчет. Итак, я вернулся на почту. 14 Тем временем продолжение следовало: Джойс и ее горшочки с геранью, а впридачу парочка миллионов, если, конечно, я сдюжу. Серьезные противники: Джойс, мухи и герань. Я работал в ночную смену по 12 часов, а днем попадал в руки Джойс. Она тискала меня до изнеможения, пытаясь привести в действие. Я засыпал и просыпался под неуемные ласки ее рук, губ, языка... И в конце концов, она добивалась своего. Милая моя бедняжка, она была просто чокнутая. Однажды утром, когда я пришел со смены, она сказала мне: Хэнк, только не сходи с ума. О, я был слишком уставшим для такого серьезного поступка. Говори, малыш. Я взяла собаку. Щеночка.
Отлично. Я ничего не имею против собак. Где он? На кухне. Я назвала его Пикассо. Я пошел посмотреть на новичка. Щенок как-то странно передвигался, натыкаясь на все подряд. Он почти ничего не видел, длинная шерсть закрывала глаза. Я взял его на руки,
раздвинул лохмы и заглянул в очи. Бедняга Пикассо! Дорогая, ты знаешь, что ты сделала? Он тебе не нравится?
Я не могу сказать, что он мне не нравится. Но он ненормальный. Его интеллект равен нулю. Ты понимаешь, что ты принесла в дом идиота?! Как ты можешь так говорить? Могу, потому что видел его. И тут Пикассо начал писать. Он был большой мастер по части поссать. По полу побежала желтая речушка, постепенно превращаясь в желтое море. Пикассо закончил, отскочил в сторону и стал смотреть на содеянное. Я взял его на руки. Оставь это швабре. Так появилась еще она проблема Пикассо. Я просыпался после двенадцатичасовой ночной смены, оседланный изнемогающей Джойс, в окружении враждебной герани, и спрашивал: А где Пикассо?