Под черной луной
Шрифт:
В расстроенных чувствах я сбросила туфли и, держа их в руке, вышла за двери особняка. Села на ступеньках. Только сигарет не хватало, но я никогда не курила. Даже не пробовала, просто желания такого не возникало. Мгновенно примчалась Леди, и я зарылась в теплую шерсть.
Так мы просидели несколько минут, пока волчица не выпуталась из моих объятий, чтобы поприветствовать кого-то еще. Я обернулась. На верхних ступеньках стоял Дамиан. Высший кормил Леди куриным рулетом и булочкой, явно захваченных со стола. Черт, а я даже не подумала угостить свою любимицу.
— Ева, ты хорошо поладила с Анастасией, — доброжелательно обратился
— Что с ней будет? — мне не давал покоя этот вопрос.
Дамиан спустился и сел рядом на ступеньках, чем изрядно меня смутил.
— Пока не покончим с Ленсаром, она будет под моим покровительством. Потом вернется обратно, если захочет. Согласно постановлениям Закона, ее память будет изменена.
— А суккуб? — вспомнила я об одержимости, — он будет влиять на нее всю оставшуюся жизнь?
— Его я изгоню, — задумчиво проговорил Высший, — чем дольше суккуб живет в теле человека, тем сложнее его изгнать, но на начальном этапе сложностей не возникнет. Жаль, это никак не повлияет на ребенка и его кровь.
Он уже заражен. Я знала.
— А почему я на нее не реагирую? — решилась я на этот вопрос, — Вы тоже об этом позаботились?
Дамиан погладил подбежавшую Леди.
— В твоих глазах я, похоже, всесилен, — блондин усмехнулся, и я смутилась еще больше, — нет. Все гораздо проще — сердце эмбриона начинает биться на двадцать пятый день после зачатия. До тех пор ты ничего не почувствуешь.
В груди похолодело.
— И как же тогда…что будет…после того, как начнет биться сердце?
Блондин повернулся.
— Тебе придется тренировать волю. Я буду твоим наставником.
Ничего хорошего этот тон не предвещал, но, по крайней мере, от меня не собирались избавиться, как я полагала раньше.
— Кстати, прекрасно выглядишь.
Что, что он только что сказал? Я с опаской подняла глаза на вампира.
— Спасибо. А как Вам атра? — я коснулась кулона. Своей вскользь отпущенной фразой он будто нажал на спусковой крючок, и меня теперь, что говорится, "несло", — многие странно на нее реагируют, — "интересно, как отреагируете Вы". Я в который раз порадовалась, что вампиры не краснеют — так громко думать равносильно прямому вопросу.
— Тебе идет, — он смотрел на камень взглядом охотника и молчал. Мне стало не по себе. Сама того не ведая, я перешагнула некую черту дозволенности, вызвала на откровенность, к которой не была готова. Он наверняка сейчас читает мысли о том, откуда у меня такая ценность, от кого…
— Это опасно? — вырвалось у меня саднящим шепотом.
— Нет, — он мягко улыбнулся, и я поняла, что снова готова ему доверять. Отчаянно и безрассудно, как тогда в квартире после неудавшегося покушения. Но так нельзя! Неужели жизнь ничему меня не научила?
— Я заметила, что камень снимает последствия…сна вдали от родной земли, — зачем-то поделилась я.
— Да, полезное свойство, но это не единственный его секрет, — глаза вампира загадочно сверкнули, — пройдемся?
Я с радостью согласилась. Выдерживать присутствие Высшего в такой близи было сложно, а так можно хотя бы не встречаться с ним взглядом.
— В древних книгах сказано, что атра — дар богов первым вампирам, — произнес Дамиан, сворачивая на гравиевую дорожку. Леди носилась вокруг нас кругами, гоняясь за мошкарой, — королева приказала сделать для себя ожерелье из всей сотни дарованных камней, и оно снискало славу самого прекрасного украшения в мире.
— Королева?
— Она жила в эпоху задолго до Ленсара и Милорады, и ее титул мог звучать иначе… вероятнее всего, так оно и было, — опекун едва заметно улыбнулся и продолжил, — говорят, надевая ожерелье, королева не испытывала жажды и ощущала, что ее силы возрастали. Но со временем она стала чувствовать и другое — тяжесть ожерелья. Никто из ее приближенных не мог найти ответ на вопрос, почему так происходит, а камни тем временем становились все тяжелее. Однажды королева не смогла встать с трона и даже просто поднять головы. Снять ожерелье — по причине его тяжести — тоже никто не мог, замки не поддавались. Оставалось только расплести его, разбить на сотню камней, как и было изначально. Их раздали подданным, камни распространились по всему миру, но говорят, даже в одном осколке ожерелья заключена сила, способная пробудить волю и внутренние стремления.
Поучительно, конечно, но зачем он мне это рассказал?
— Красивая сказка, — сглотнула я. Рассказывал он и впрямь красиво, можно заслушаться, — значит, камень помогает воспитывать волю?
— Ты из всего делаешь выводы, это похвально, — в его голосе прозвучало что-то похожее на иронию, — именно так. Как знать, может, боги послали тебе атру в дар, как первым вампирам?
— Вы надо мной смеетесь, — всерьез сердиться я не могла, но присутствовало легкое чувство обиды.
— И не думал, — глаза, тем не менее, говорили другое. Что его так веселит?
— Неужели вы хотите, чтобы я поверила в каких-то там богов…Насколько я знаю, у вампиров даже религии своей нет!
— Ты права, ее нет, — он посерьезнел, — в ней нет необходимости.
— Не понимаю… — то, что он говорил, не укладывалось в голове. Где молот, там и наковальня. Боги без религии…это по меньшей мере непонятно.
— Ты еще очень молода, — как ни странно, в его словах не слышалось унизительного снисхождения, — но потом ты осознаешь… Живя более сотни лет, вампиры начинают понимать, что у каждого свой путь познания истины, свой путь к себе. Вести за собой всех одной дорогой бессмысленно и порой опасно — один ее не осилит и ударится в атеизм, другой истолкует учение превратно, и тогда рукой подать до вооруженного джихада или крестовых походов. И еще — толпой легко управлять. В толпе личность нивелируется, собственное Я принимает желания лидера за свои собственные. Для слабого это самый легкий способ почувствовать себя сильным. Понимаешь?
Я зачарованно слушала, прозревая и против воли восхищаясь логикой Высшего.
— Теперь да, — его слова удивительным образом расставили по местам все нестыковки, о которые я спотыкалась с самого детства, пытаясь понять окружающих, церковь, мать…
За одну минуту он навел порядок в моей голове.
И стоит ему захотеть, легко внесет в нее смуту. Я похолодела от этой мысли. Надо быть осторожней.
— Я хочу познакомить тебя кое-с-кем, — неожиданно произнес Дамиан, всколыхнув мои страхи еще больше. За разговором я не заметила, что дорожка вывела к невысокому деревянному заграждению, за которым простиралось пастбище. Я услышала уверенный пульс здорового молодого животного, к нему присоединилось негромкое ржание, и в поле зрения появился конь. Леди перестала кружить и тихо зарычала у меня из-за спины.