Под черным флагом
Шрифт:
— У меня нет и одного года, не то что трех.
— Куда тебе спешить? — удивился Смайлсон. — В Автократию тебе дорога закрыта… — Летум молчал. — А, понимаю!.. Должно быть, рвешься отомстить тем, кто сделал это с тобой. — Молчание. — Но ты вынужден начинать с нуля, а они наверняка могущественны и богаты. Скоро ты это поймешь…
— А какой у тебя интерес? — спросил Летум, не выдержав. — Откуда такая забота? Если со мной сделали это, значит, я тоже не лыком шит!
— Да тише ты, — сказал Джек. — У меня свой интерес, но пока что я свои карты раскрывать не намерен.
«Да все и без того
Продолжению разговора помешал какой-то пират, остановившийся у самого шлюза. Взмахнув рукой, он приказал рабам «двигать сюда».
Внутри пиратский корабль почти ничем не отличался от номадианского. Разве что почище здесь было, да посветлее. Стоял густой запах нормального человеческого пота, витали миазмы радости победы и бесшабашной уверенности, распространяемые разгоряченными пиратами.
Рабы заметно повеселели, и даже Летум немного приободрился. Впрочем, теперь уже не рабы. Двое пиратов куда-то их увели, — Летум не сделал попыток вмешаться, — но на него самого даже не глянули. Видимо, вводил в заблуждение бластер за поясом и Смайлсон, маячивший рядом.
— Ладно, — сказал пират. — Пойдем, провожу тебя в твою каюту.
— Почему не вместе с остальными? — спросил Летум, оборачиваясь.
— Тебе нужно подумать. Шум помешает.
Они спустились на лифте на палубу ниже, когда раздался толчок. Корабль оторвал присоски от жертвы, — понял Летум. Теперь они летят, набирая скорость, включая в определенной последовательности нужные двигатели, но Летум не чувствовал движения. Теперь он пират, и у него появилась надежда. Впрочем, пока что Летум и сам этого не сознавал.
Глава 4
Смайлсон, как и обещал, привел его в отдельную каюту. На этой палубе, как понял Летум, размещался командный состав, и одна из кают освободилась аккурат сегодня — от шального лазера отдал Богу душу какой-то капрал. Подчиненный, кстати, Смайлсона. «Добрый знак», — сообщил лейтенант.
— Разве тебе не жаль товарища? — поинтересовался Летум. Ему действительно было интересно.
— Нет, — покачал головой Джек. — Он был задницей. На небесах его давно заждались.
Летум интерпретировал эту информацию так, что конкретно для Смайлсона погибший капрал был бесполезен. Уж так Вагнер привык…
Летум лежал на твердой койке и глядел в низкий потолок. Поразмыслить действительно было над чем, но потяжелевшая голова не хотела трудиться. В голову лезла всякая чепуха: рабов, доверившихся попечению Летума, сейчас забивают, словно скот на бойне; шестерки враждебных семей насилуют Елену; Маркиз пирует на обломках чужой славы… Эта мысль моментально привела Летума в чувство. Братец наверняка окажется не в восторге, когда узнает о печальной участи номадианского судна. «Нужно будет спросить, — подумал Летум, — взорвали ли его».
А если нет… Милан уже сейчас должен трястись в ознобе дикого ужаса. «Он меня знает. Знает, что я с ним сделаю». Знал также Милан о том, что у Летума хватало упрямства и злости, чтобы достичь любой конкретной цели.
Летум и сам не заметил, как уснул. В неудобной
Проснувшись, он обнаружил себя там же — на твердой плоской койке в каюте покойного капрала. Руки затекли, но ничто не мешало им двигаться. Он по-прежнему оставался один.
Вот теперь Летум смог поверить в правдивость слов капитана и Смайлсона. Если кто-то здесь и желает причинить ему зло, то ему придется делать это в тайне от всех. На этом Летум собаку съел, — такое противостояние ему приходилось вести сызмальства. Семья Вагнер учила бороться за выживание, и пиратам до тех интриганов далеко. Вот только никогда еще Летум не был предоставлен самому себе, волен делать только то, что он считал нужным. Не отец, и даже не интересы синдиката. Теперь у него нет никого. Он затерян в космосе, словно пылинка в далекой туманности.
Осознав это, Летум сразу же успокоился. Все встало на свои места.
Но по-прежнему оставалась проблема его следующего шага. Что же следовало предпринять: остаться с пиратами, или подыскать себе другую компанию? Людей, которых можно увлечь с собой на тернистый путь мести. На котором большая их часть отдаст Богу души.
Летум составил краткий список необходимых требований.
Эти люди должны представлять одну команду, уметь действовать четко и слаженно. Желательно военное прошлое, или нелегальный опыт космического боя. Такие бойцы должны быть жестоки, но при этом обучены повиноваться приказам.
Сколько Летум ни думал, вспомнить какую-либо военизированную организацию Пограничья ему не удалось. Не может быть, чтобы так обстояло на самом деле. Наверное, прежде он просто не уделял этому вопросу должного внимания.
Как бы там ни было, такие организации наверняка преследуют собственные цели, имея в своей основе четкую иерархическую структуру. Вряд ли Летуму удастся вписаться со своими интересами в одну из этих пирамид. А если и удастся, на это уйдет слишком много времени. Плюс ко всему — покупка военных кораблей и обучение бою в открытом космосе.
«Нет, — сказал себе Летум, — как ни крути, у меня один вариант». Пираты. Корабль наличествует, умение — также. Пирамида власти не представляется чем-то невероятным. Осталось заняться карьерой…
Моментально пришел столь же неприятный, сколь и закономерный вопрос. «Что же дальше?» Ну, поднимется он на самый верх пирамиды. Ну, призовет пиратов под свои знамена. А дальше? Отправиться штурмовать Зевс?.. Такое не могло присниться и в страшном сне. Будь у него целый флот, ВКС Автократии в два счета разгромят его еще на подступах к столице.
Но Летум не мог просто сдаться. Ярость бурлила внутри, требуя выхода. Он знал, что стерпеть не сможет. Лучше уж смерть. Влачить жалкое существование, не в силах смыть позор — это не для него, не для Вагнера.
Оставалось лишь начать новый путь. Шаг за шагом.
Действительно, куда ему спешить?.. Елена и сама могла оказаться предательницей, а Маркиз не настолько дегенерат, чтобы пустить все по ветру в ближайшее время.
И все же. Нужно спешить.
Летум поднялся с койки, едва не задевая макушкой потолок, оправил рабскую робу и открыл дверь. В коридоре, встретив незнакомого пирата, спросил у него о Смайлсоне.