Под чёрным солнцем
Шрифт:
— Ларёк, привет! — первой навстречу вышла Катя. — Купила? — она заглянула в пакеты. — Спасибо, хозяюшка ты наша! А то мама хотела сама за мясом ехать, а папа спит ещё.
— Уже не сплю! — появился Валерий Григорьевич. — Кошки-крыски, привет! — он облапил сразу обеих дочерей.
— Лара? — выглянула из кухни мать. — Ну вот, хоть чуть-чуть наряднее стала! — ничего особо «нарядного», конечно же, Лариса не надела — просто джинсы с блузкой и туфли без каблуков, но всё же это был не прикид диковатого подростка, к которому она приучила родителей в последние несколько лет.
— Ага! —
— Мам, я же говорила — Лара хозяйственная, только дай ей возможность быть именно хозяйкой, а не поварёнком на побегушках! — подмигнула Катя.
— Ну пойдём тесто ставить, хозяюшки! — улыбнулась Елена Игоревна, начиная добродушную семейную суету на кухне.
* * *
— Сёстры нашли в наших летописях упоминание о Воситаре, — начала рассказывать Асфиоль. — Мир сейчас называется Моситлан, а Воситар — старое название одного из континентов.
— Вот как? — Леренна сообразила, что и на её родном Тарлаоне, скорее всего, дело обстоит так же — жители мира знают только один континент, который и отождествляют со всем миром. — Они переименовали мир, когда обнаружили, что Воситар — не единственный континент?
— Не «переименовали». Воситар был захвачен и колонизирован более развитой цивилизацией с другого континента, и теперь он именуется Уоситнанко. Колонизация началась примерно через двести моситланских лет после изгнания тинисов и ласимов, то есть тоже очень давно, поэтому прежнее название практически забыто, оно упоминается только в паре летописей, которые были написаны первыми колонизаторами.
— Плохо, — поморщился Артур. — Это означает, что язык там сейчас тоже другой, по-тарлаонски никто не говорит.
— Может быть, кто-то и сохранил древний язык, — предположила ша’альская фея. — Орден Лесных Сестёр на Моситлане есть, и как раз в Уоситнанко.
— То есть мы можем появиться там? — расцвела Леренна.
— Можете, — вздохнула Асфиоль. — Но путь лежит через четыре других мира, и один из них настолько гнусный, что даже Лесные Сёстры не уходят из него только ради Пути. Мы ведь на самом деле и есть — орден Пути, а «орден Лесных Сестёр» — это если только применительно к какому-то конкретному миру, да и то не к любому.
— В смысле — не к любому? — не поняла Ната.
— Не во всех мирах мы буквально именуемся именно «Лесными Сёстрами». Да, чуть не забыла самое важное, насчёт Мораотха! Мы нашли самое первое упоминание о нём, и там сказано, что на этом мире — двойное проклятие, которое можно снять только то ли крестом двойного солнца, то ли двойным крестом солнца.
— Это немного разные вещи, — заметил Страж Вихрей. — А точнее никак? И главное, что имеется в виду под этим крестом?
— Никак, — фея с сожалением развела руками. — Язык трактата, в котором это написано, очень древний, его тонкостей уже никто по-настоящему не чувствует. Написано буквально «двусолнцекрестие» — хоть так понимай, хоть по-другому. И что такое этот крест — я тоже туманно представляю себе. Может быть, крест Стихиалей?
* * *
— Католик, так вы с Артёмом в отпуске? Что не поехали куда-нибудь? — поинтересовалась Лариса, довольно ловко защипывая свои любимые пирожки с грибами.
— Артём же программист, для него нет слова «отпуск» — есть слово «проект», — усмехнулась Катя. — Бывает, конечно, что он свободен неделю-другую, но это всегда довольно неожиданно, а мне-то насчёт отпуска заранее договариваться надо! Да и то — взяла вот неделю, просто чтобы отдохнуть, а отгуливаю один день только, завтра опять отзывают. Ну ладно, хоть заплатят, быстрее ипотеку закроем! В России, как известно, смертная казнь заменена ипотекой, — грустно пошутила она.
— Да не только в России, — заметил Артём, который в данный момент тоже сослужил женщинам в храме «У тёщи на пирогах». — Пол-Америки ипотеку платит, а пол-Европы даже укореняться не рискует — вся жизнь на съёме. Это в Африке можно за пару дней соорудить какую-нибудь дендрофекальную конструкцию — и никакой тебе ипотеки!
— Катёнок, а что у вас случилось, что тебя отзывают? — встревожилась Елена Игоревна. — Дела в фирме плохо пошли?
— Ну что ты, в фирме всё хорошо! — Катя натянуто улыбнулась. — Главбух наша срочно попросила две недели за свой счёт, девочка у неё заболела.
— Что, совсем некому с ребёнком посидеть? — удивилась мать.
— Да если бы «посидеть»! Девочке тринадцать лет, «сидеть» давно уже не нужно. Там гораздо хуже всё — срочно в больницу пристраивать надо, да и то…
— Кошк, чем она болеет-то? — деловито спросила юная Ледяная Дева.
— Лейкоз, представляешь? Дочка Ирине Николаевне нашей была — свет в окошке, родила «для себя» уже под сорок, а теперь…
«А теперь ей Валя займётся», — Лариса начала листать память сестры в поисках фамилии и адреса главбуха. — «Как же кучно всё пошло — только вчера её на ноги подняли, только сегодня утром в ученицы посвятили, а завтра она уже при деле! И Стихиалей, как назло, сейчас нет на Земле — всё сами-сами, девочки!»
* * *
— Спасибо! — Лена положила в сумочку полученные от арендатора деньги. Квартира, где прошло её полуголодное детство и где чуть не пала в неравной борьбе с алкоголем Римма Павловна, принадлежала теперь ей, была немного отремонтирована и сдавалась молодой паре.
— Может быть, останетесь на чай? — из вежливости предложила подруга арендатора. — А то сейчас дождь пойдёт.
— Нет, спасибо, мы у меня переждём, как раз успеем добежать, — улыбнулся Алексей. — Дочка у нас маленькая совсем, не хочется жену одну оставлять.
— Степаныч, а успеем? — они вышли на улицу, и девушка посмотрела на небо — дождь действительно должен был начаться с минуты на минуту.
— Если быстро, то успеем. Зря ты на каблуках всё время, ей-Богу!
— Ну девочке хочется! — шутливо надула губы Лена. — Мне так нравится наконец чувствовать себя женщиной! Да и каблуки не очень высокие.
Они действительно успели войти в подъезд с первыми каплями, и Алексей заторопился к Даше, оставив Лену пить кофе в обществе обрабатывавшей фотографии Ларисы.