Под чёрным солнцем
Шрифт:
— Мы поддержим! К платью нужны туфельки! Лара, ну что ты в этом понимаешь? — возмущённый женский консенсус оставил фею Воды в одиночестве, и та понимающе усмехнулась:
— Ладно, не мне же по магазинам мотаться! Лейла, ты ей камни показывала?
— Да, она этот выбрала, — таджичка положила на стол самоцвет. — Как раз к её глазам.
— Андалузит? — Даша слегка удивилась. — У неё должны быть очень необычные глаза. Янтарные?
* * *
Две очень молодые женщины с младенцами в слингах, негромко
— Знаешь, Люсь, у меня такое впечатление, что Лара с Лейлой что-то от всех скрывают, — делилась своими раздумьями Даша. — Что-то нехорошее произошло, я же чувствую. Понятно, почему мне не хотят говорить — думают, нервничать буду, молоко пропадёт. Но вы-то с Леной не кормите!
— Лена, может быть, тоже знает, только вида не подаёт, — призадумалась Люся, не став признаваться, что знает-то не Лена, а как раз она сама. — Ну и не надо допытываться. Они сейчас — наши мужчины, понимаешь? Потому и берегут женщин от лишних забот. Алексей, кстати, когда вернётся?
— Да уже сегодня должен приехать, — с нежностью в голосе откликнулась Первая ученица. — Пейзажей небось наснимал!.. Знаешь, мне очень нравятся его пейзажи, ты их видела?
— Мало. Кстати, а у нас в Сибири он поснимать не хочет? Такая красота!
— Ну Люся! Не подбрасывай ему эту идею, а то опять на несколько дней уедет!
— На несколько-то зачем? Я его появлю, и пусть снимает, а вечером обратно.
— Только не прямо сегодня! — Даша погрозила подруге пальцем. — Сегодня он мой! Ванну приму, платье с рябинками надену… Люсь, волосы мне уложишь?
* * *
Дети, весело перешёптываясь и перешучиваясь, собирали зрелые стручки ленсы, когда со стороны ближайшей к хутору Паланира деревни послышался торопливый топот, и повернувшаяся на звук Танисса увидела бегущего к ним крестьянина с маленьким мальчиком на руках.
— Фенедисль, помоги! — крестьянин, тяжело дыша, с надеждой смотрел на девочку. — Ты же хаолисль, ты можешь призвать Лесных Сестёр!
— Что случилось? — встревожилась Танисса, призывая Юлю.
— Задыхается Натаран! Горло вдруг неожиданно распухло, не знаю, что за беда!
— Он ничего такого не съел? — Юля уже стояла рядом. — В любом случае я более-менее представляю, что делать, — она на несколько секунд исчезла и вновь появилась вместе с Тениллой, державшей какой-то ларец. — Нилли, давай его сюда! Вода есть? — она вытряхнула на ладонь две таблетки. — Нати, проглотить сможешь? — у мальчика всё-таки получилось кое-как запить таблетки водой, и через некоторое время он задышал более-менее спокойно.
— Спасибо, о-ханисетль! — поклонился крестьянин. — Что это такое? Харвит? — о драгоценном корне он только слышал, но никогда не видел.
— Нет, харвит от этого не помогает, — объяснила Юля. — Другое зелье. Фенедис Натаран, ты ничего непривычного не ел сегодня? Ягоды какие-нибудь новые, мёд?
— Нет, ханисетль…
— Юллия, — подсказал мальчику отец.
— Ханисетль Юллия, я только хлеб с молоком ел утром, — вспоминал пятилетний Натаран. — А потом укололся обо что-то, и горло распухло.
— Укололся? Подожди… — Тенилла обошла вокруг мальчика и заметила всё ещё торчащее у него в шее пчелиное жало. — Это была пчела! — она показала извлечённое жало. — Фенедис, тебе нужно беречься пчёл! И мёд, наверное, тоже есть нельзя.
— Да какой мёд? — возмутился крестьянин. — Ханисетль Тенилла, ты бы ещё сказала — с золота есть нельзя!
— Ох, прости. Но мёд на самом деле скоро станет гораздо доступнее, поверь!
— Нисси, а что это такое? — любопытный Натаран, заинтересовавшись ленсой, уже дёргал Таниссу за платье.
* * *
«Медовая девушка!» — любовалась Люся, сооружая Вале причёску — до Наты ей в этом искусстве было далеко, но всё же кое-что сибирячка умела. — «И волосы цвета тёмного мёда, и глаза совершенно янтарные, разве что с лёгкой призеленью». Девушку, конечно, сильно портил рваный шрам на щеке, оставшийся всё от той же аварии, но Люся знала — скоро исчезнет и он.
— Готово, — она пристроила в ещё влажные волосы будущей ученицы последнюю шпильку и помогла ей встать. — Ложись, Лена с Ларой тебе ноги разомнут.
— Ну как есть «девичий переполох!» — рассмеялась вошедшая Лариса, тоже оставшаяся в квартире фей, потому что по понедельникам в «De profundis» был выходной. — Люсь, ты уже позже присоединилась, а я помню, как нас с Анкой в полные феи посвящали. Мне-то что — напялила диадему и пошла, а Анку вот обряжали — это было что-то с чем-то!
— Ой, а фотографий не осталось? — Люсе стало очень любопытно.
— Не снимал никто. Да что ты, Анку при полном параде не видела?
— Всё равно жалко, — расстроилась сибирячка. — Даша, а девочки как же? — появились Даша и Инесса, нагруженные какими-то коробками, и почти сразу же — Лейла с Кристиной и Белкой.
— С девочками Лёшик, если что — позвонит, — Первая ученица сгрузила коробки. — Лара! Наш будущий орден просит фею Воды соблюсти традицию.
— В смысле? — не сразу поняла Лариса.
— Платье и диадему, конечно! Раз Алины сейчас нет, придётся тебе.
— Что-о? Я — и в платье? Ты ещё скажи — туфельки надеть на каблуке!
— И скажу! — подмигнула Даша. — Просим!
— Просим! — подхватила Кристина. — Мужики не узнают, это будет нашей женской тайной. Видишь, даже Лёни нет. И твоя мама не узнает, обещаем!
— Лара, пожалуйста! — поддержала любопытная Белка.
— Вообще-то традиция позавчера нарушалась, — вспомнила фея Воды.
— Ну да, — кивнула Люся. — Но тогда мы всё равно были не полным составом — работа есть работа.