Под чужим флагом (сборник)
Шрифт:
В кубрике оставался только один парень. Он повозился минут десять со своей прической, кивнул нам и убрался.
Через полминуты Билл распорол матрас и принялся шарить в набивке, а я зажигал спички и приглядывал за ним. Матрас был не так чтобы очень велик, и набивки в нем было не так чтобы очень много, но мы никак не могли найти эти деньги. Билл ворошил набивку снова и снова, а затем выпрямился, посмотрел на меня и перевел дух.
— Может, помощник нашел их? — говорит он охрипшим голосом.
Мы снова перетряхнули набивку, и тогда Билл поднялся
Мы никогда больше не видели этого юнгу. Он не вернулся за своим сундучком и не пришел получать жалованье. Вся остальная команда была, конечно, тут, и когда я получил свои деньги и вышел на палубу, я увидел беднягу Билла. Он стоял, привалившись спиной к стене, и пристально глядел на второго помощника, а тот с доброй улыбкой осведомлялся, как ему спалось.
Бедный парень засунул руки в карманы штанов и со всей мочи старался ответить улыбкой на улыбку. Таким я в последний раз видел Билла.
Под чужим флагом
Старший помощник капитана на нашем судне был настоящий зверь с матросами. Более грубого и жестокого человека мне еще не приходилось встречать. Он постоянно осыпал матросов самыми невероятными ругательствами и придирался ко всякой мелочи, наказывая без пощады за малейшую провинность. Но всякий понимает, что такое дисциплина на корабле, и мы все дрожали перед ним.
В особенности этот помощник невзлюбил одного из наших парней, которого звали Билль Кузенс. Билль, к несчастью, был ярко-рыжим, и помощник буквально затравил его, издеваясь над цветом его волос. Нас всех спасало отчасти только то обстоятельство, что капитан был сравнительно приличным парнем, и потому помощник мог издеваться над нами лишь в его отсутствие.
Наше судно стояло в Калькутте, и как-то вечером после ужина мы сидели все в кубрике, когда вошел Билль. По его виду мы сразу поняли, что у него только-что был «разговор» с помощником. Билль сел в сторонке и несколько минут молчал, видимо, еще не успокоившись после полученной взбучки. Затем его прорвало.
— Я изобью его в конце-концов! Помяните мои слова, — проговорил он взволнованно.
— Не будьте дураком, Билль, — сказал Джо Смит.
— Эх, если бы только я мог поймать его одного, — продолжал Билль прерывающимся голосом, — если бы только я мог побыть с ним наедине минут десять, без всяких свидетелей… Но, конечно, если я вздую его, это будет бунт.
— Вы не могли бы, Билль, если бы это и не был бунт, — сказал опять Джо Смит.
Старший помощник, следует пояснить, был здоровый парень.
— Он ходит по городу, как будто вся Калькутта ему принадлежит, —
— Почему они ему не ответят тем же? — сказал Билль. — Я бы это сделал на их месте.
Джо Смит усмехнулся:
— Отчего же вы этого не делаете? — спросил он.
— Потому что я ее индус, — ответил Билль.
— Ну, что же, — сказал Джо очень серьезно, — вымажьте чем-нибудь темным лицо, руки и ноги, наденьте тюрбан и лохмотья индуса, отправьтесь на берег и повстречайтесь с ним.
— Я пойду с вами, Билль, если вы решитесь на это, — произнес один из наших, по имени Боб Поллан.
Идея эта им понравилась. Они долго обсуждали ее, и затем Джо Смит, который, видимо, принял горячее участие в деле, отправился на берег и достал для них нужную одежду и тюрбаны.
Когда они примерили индусские лохмотья, возник вопрос, чем покраситься. Уголь слишком царапался, а мазаться чернилами Билль не хотел. Тогда Тед обжег пробку и начал мазать ею нос Биллю, прежде чем она остыла. Но Биллю это не понравилось.
— Послушайте, Билль, — сказал нам корабельный плотник, — вам ничем нельзя угодить. И я вам скажу прямо — вы увиливаете.
— Это наглая ложь, черт вас возьми! — ответил ему Билль запальчиво.
— Ладно. Если так, то у меня есть в одной жестянке подходящий материал, чтобы сделать из вас настоящего индуса, — сказал плотник, — и если вы заткнете свою скверную пасть, то я сам вас выкрашу.
Билль был даже польщен этим предложением, так как плотник выше простого матроса, каким был Билль. Плотник выкрасил его так, что он стал совершенным арапом, да еще отполированным. Затем Боб Поллан сел на табуретку, и плотник вымазал его краской из той же жестянки. Когда Билль и Боб надели тюрбаны, оба стали совершенно неузнаваемы.
— Немного стягивает лицо, — сказал Билль, раскрывая и закрывая рот.
— Это пройдет, — ответил плотник. — Вы не можете не ворчать, Билль.
— Смотрите же, вздуйте его хорошенько, Билль, — сказал Джо Смит. — Вас двое, и если как следует возьмете его в переплет, он не скоро забудет этот рейс.
— И дайте ему начать первым, — напомнил Тед Хилль. — Он наверняка сам свяжется с вами, как только вы попадетесь ему на дороге. О, сколько бы я дал, чтобы увидеть, как вы начнете лупить его!
Когда стемнело, оба сошли на берег, напутствуемые самыми горячими пожеланиями успеха, а мы все уселись на баке и начали обсуждать судьбу помощника. Он еще раньше отправился на берег, и Тед Хилль с удовольствием заметил, что он особенно франтовски приоделся.
Было, должно быть, около одиннадцати часов ночи. Я сидел со Смитом у правого борта около камбуза, когда послышался шум на берегу. Это был старший помощник, возвращавшийся на корабль. Шляпы на нем не было. Галстук вылез за ухо. Рубашка и воротничок были изорваны в клочья.