Под чужим именем
Шрифт:
Зейл присел на корточки перед братом.
— Тинни, — строго сказал он, — нельзя убегать от миссис Дом. Ты очень сильно напугал и расстроил ее.
Тинни прижал ладонь ко рту:
— Тинни играл.
— Я знаю, что ты любишь играть, но нельзя уходить от нее вот так. Она же плачет.
— Тинни любит миссис Дом.
— Знаю, что ты ее любишь. Именно поэтому ты не должен никуда ходить один. Всегда бери миссис Дом или миссис Сивку с собой, если хочешь прогуляться или увидеться
Темно-карие глаза Тинни наполнились слезами.
— Тинни хочет к маме. Тинни скучает по маме.
— Я знаю, Тинни. Я тоже скучаю по маме.
Тинни утер слезы тыльной стороной ладони:
— Теперь в кровать. Сказку.
Зейл кивнул и похлопал брата по колену:
— Да, сейчас мы уложим тебя в кровать и прочитаем тебе сказку.
Миссис Сивка взяла Тинни за руку и повела его в его комнаты. Зейл и Ханна последовали за ними. Тинни что-то бормотал себе под нос и раскачивался назад и вперед.
— Он долго успокаивается, если расстроен, — сказал Зейл Ханне.
— Он все еще скучает по маме.
— Это очень тяжело — ведь я ничего не могу с этим сделать. Он очень любил маму, и она проводила почти все свое время с ним.
— Как он оказался в моей спальне?
— Он сбежал от миссис Дом, когда они гуляли после ужина. Во дворце много потайных дверей и ходов. Миссис Дом пошла в одну сторону, мой брат — в другую, и началась паника.
Они дошли до комнат Тинни, и Зейл предложил помочь переодеть Тинни в пижаму, но миссис Сивка запротестовала:
— Когда приедут гости, вам больше не удастся побыть наедине, так что пользуйтесь возможностью, которая у вас есть сейчас.
Ханна обняла принца Константина.
— Спокойной ночи, Тинни, — сказала она по-рагувийски, целуя его в щеку, и добавила по-английски: — Приятных снов.
Тинни крепко сжал ее в объятиях:
— Спокойной ночи, Эмми.
Эмми. Какое милое прозвище для принцессы Эммелины. Ханна проглотила комок в горле и повернулась к миссис Сивке.
— Вы просто чудо, миссис Сивка, — хрипло произнесла она, едва сдерживая слезы. — Мне очень приятно было с вами познакомиться, и я думаю, его величеству повезло, что вы были его няней.
— Он все еще мой мальчик, — тихо ответила миссис Сивка. — Вы всем довольны, ваше высочество? Вам нравится у нас?
— Все чудесно, спасибо.
— Как я понимаю, сегодня вы были на острове его величества. Сейчас отличная погода для купания.
— Сегодня был прекрасный день. Мне здесь очень нравится, все так добры ко мне!
— Вы могли бы быть счастливы здесь?
— Да.
— А его величество? Он добр к вам?
Ханна бросила быстрый взгляд на Зейла. Он слушал их разговор.
— Он старается.
— Думаю,
Все еще держась за руки, Зейл и Ханна вернулись к большой лестнице и прошли в другое крыло дворца.
— Миссис Сивка сказала, что я живу в комнатах королевы, — сказала Ханна, когда они завернули за угол и прошли по коридору, ведущему в ее комнаты.
— Это правда.
— Но почему комнаты королевы находятся так далеко от комнат короля?
— Не все короли хотят, чтобы их королевы жили за соседней дверью.
— Потому что короли заводили любовниц?
— Возможно. Но этому есть и другое объяснение.
— Какое же?
— Не всем королям нравились их королевы, — сказал Зейл, открывая перед Ханной дверь ее апартаментов.
— Похоже, где-то я уже об этом слышала.
Он отпустил ее руку, но не отошел:
— Не хочу противоречить себе, но ты начинаешь мне нравиться. И это все усложняет.
— Почему?
Он окинул ее лицо медленным взглядом из-под ресниц:
— Потому что если ты мне действительно понравишься, я не захочу отпускать тебя.
— Но пока ты не можешь сказать, что я действительно тебе нравлюсь.
— Могу сказать только, что ты нравишься мне все больше и больше.
— Боже, — пробормотала она. Ее сердце было настолько переполнено, что начало болеть. — Какой кошмар.
— Ты озвучила мои мысли, — ответил он, но его голос звучал так чувственно, что у Ханны перехватило дыхание.
Ханна поняла, что безнадежно влюбляется в него.
— Хочешь зайти?
— Уже поздно…
— Не так уж и поздно — всего десять вечера. Мы можем заказать кофе или портвейна.
Он посмотрел на нее долгим взглядом:
— Если я войду к тебе, не думаю, что мне захочется кофе.
— Мы могли бы просто поговорить.
— Ты же знаешь — нам и этого не захочется. — Он опустил взгляд к ее губам. — Если мы окажемся наедине за закрытыми дверьми, я сделаю то, чего я хотел еще с того вечера, когда ты приехала.
— И что же это?
— Мне тяжело контролировать себя.
— Но мне просто любопытно.
— Ты же знаешь, что любопытство сделало с кошкой.
— Да, но было ли это приятно?
Его глаза вспыхнули огнем.
— Чертовски приятно, — произнес он, привлекая ее к себе.
Она откинула голову назад:
— Так значит, кошку сгубило наслаждение?
— Ты несносна. Если будешь продолжать в том же духе, я раздену тебя прямо здесь и зацелую.
— Боюсь, это будет слишком весело для охранников.
— Ты испытываешь меня на прочность.