Под чужим именем
Шрифт:
Слегка подивившись такой оперативности, я поинтересовался, взяла ли она в дорогу чего-нибудь из еды, да побольше — мало ли на какое время мы застрянем в Ченгире.
Пока Света укладывала снедь, я умылся, спихал свои вещи в сумку, а затем мы, заговорщицки улыбнувшись друг другу, покинули этот странный дом и направились на пути разъезда.
Тепловозу я обрадовался как родному — эта машина уже здорово выручила меня однажды, и я надеялся, что она не подведет и на этот раз.
Мы со Светой вскарабкались в кабину. Любопытная девчонка сразу же принялась
— Не лезь, — строго сказал я.
— Ни разу не ездила на тепловозах, — проговорила Света.
— Не много потеряла, — заметил я. — Лично я предпочел бы «тойоту», а этого Сергея — отправить в город пешком.
Света хихикнула. Я сел за управление и попробовал запустить двигатель. Чудесная машина заработала почти сразу же. Мне стало легче.
— Давай, поехали! — воскликнула Света.
— Это же тебе не «тойота». Пусть прогреется. — Я скосил глаза на циферблат термометра. — Через несколько минут поедем.
Света подошла поближе и обняла меня за шею.
— Слушай, Рифат, какой ты молодец! Ты просто чудо! Слушай, как классно!
— Погоди, чудо… Вот приедешь домой в Саратов, тогда и скажешь, что классно…
— Ну да, это точно. — Света часто закивала. — Но все равно, здорово, что мы сбежали отсюда… А ты в Ташкент поедешь?
— Чего я там забыл? Тоже домой поеду… В Казань, — решил я соврать на всякий случай.
— У, да это же почти рядом с Саратовом!
— А-а, почти… Сутки еще тащиться…
— Ну, Рифат, ты что такой ворчливый сегодня?
— Я всегда такой. И не ворчливый совсем…
— Да, а ты такого Володю Чекмарева не знаешь?
— Откуда он?
— Из Казани, зема твой.
— Не знаю…
— Он на Амирхана жил…
— Не зна-ю!
— А ты где?
— На Усманова. — Тут я на всякий случай опять соврал.
— А фамилия твоя как? Если не секрет?
— Мирзагуллуев… А твоя?
— Федорова… Ну, что, поехали?
— Сейчас.
Я двинул рычаг. Двигатель заработал быстрее, включился генератор, и тепловоз мягко двинулся вперед. Вагоны сзади грохнули автосцепками.
— А ты чего вагоны не отцепил? — удивилась Света.
— Так надо. — Я не стал вдаваться в подробности.
Мы миновали все стрелочные переводы и вышли на прямой путь. Выходной светофор не горел ни одним светом, да и плевать мне было на все красные сигналы в мире вместе взятые, поэтому я добавил скорости и обхватил Свету чуть ниже талии.
— Вот теперь точно едем! — провозгласил я.
Света тут же взгромоздилась ко мне на колени, привалив меня к боковому окну, и мы принялись целоваться. Романтика, черт возьми, да и только. Во всяком случае, в кабине локомотива этим мне еще не приходилось заниматься.
Я осторожно провел свой маленький поезд через подъездные пути городской станции. Красных светофоров на дороге не попадалось, некоторые горели желтым, некоторые не работали вообще. Кое-где я видел скопления военных — то в форме местных боевиков, то в форме российской армии. Боевиков я побаивался. Кто знает, что у них на уме, да и вообще… Я был уверен, что завод вырезали именно такие же бандиты в пятнистых комбинезонах.
И еще меня кое-что беспокоило в Светином поведении. Она, похоже, не боялась ничего. Когда мы подъезжали к городу, я немного занервничал, она же, наоборот, стала говорить вполне разумные вещи и даже попыталась взять командование в свои руки. Я, однако, пресек эти поползновения, и она, устроившись в другом углу кабины, принялась курить сигарету за сигаретой и недобро зыркать на меня. Не очень она походила сейчас на запутавшуюся девочку, решившую во что бы то ни стало убежать от плохих дядек. Характерец — будь здоров. И нервы не расшатаны, а в наше время у молодых девчонок это редкость.
Я загнал поезд на один из самых дальних путей (для чего мне пришлось раза три выйти и перевести стрелки), заглушил двигатель и сказал:
— Конечная станция.
— Ну и куда мы теперь? — спросила Света.
— Как решили. На вокзал. Узнаем для начала, что и как. Лично я не собираюсь задерживаться в Ченгире.
Света согласно кивнула, мы выбрались из тепловоза и двинулись через пути к зданию вокзала.
Пассажирские пути оказались пустыми. Но на перроне людей было — не протолкнуться. Мы стали интересоваться, чего они ждут.
— Эх, дети, — грустно сказала пожилая женщина, держащая за руку зареванную девочку. — Все мы ждем только одного — поезда.
— Любого причем, — добавил седой азиат. — Лишь бы уехать.
Тут заговорили еще несколько человек:
— Вчэра волгоградский нэ пришел…
— А говорят, горючего для тепловозов нету…
— Как нету? И-и, я жьэ спращивал, есть, говорят… Щас пойду драться…
— Триста тысяч за билет дерут…
— А на Краснодарском направлении боевики президента стоят, никого не пускают…
Мы со Светой переглянулись.
— Что, озадачился? — спросила она.
— Помолчи…
— А ты, между прочим, зря хамишь. Я город получше тебя знаю. На поезде отсюда не уехать, это ясно. А я кое с кем поговорю, может быть, на грузовой машине удастся смыться. Ясно?
— А ты не боишься, что пока ты будешь искать машину, тебя найдут наши друзья с переезда?
— Где они найдут? В городе вон что творится…
Мы с трудом обогнули вокзал и остановились на площади. Да, народу тут тоже хватало и, пожалуй, его было побольше, чем даже в аэропорту в день моего прилета сюда, будь он проклят…
— Рифат, слушай. — Света остановилась против меня, будто загораживая дорогу. Я сделаю все сама, за меня не бойся… Будь здесь, далеко не убегай. Через каждый час подходи вот к этому ларьку.
— Я пойду с тобой.
— Нет, Рифат, пожалуйста. Мне одной тут легче будет справиться.
— Но тут же сейчас сброд всякий… Солдатня…
— Ничего страшного не произойдет. Рифат, успокойся. Давай сверим часы… Вот, ровно в десять, одиннадцать и так далее. Самое позднее — в час. До этого времени я все сделаю и вернусь.