Под чужим знаменем: Курсант из Дабендорфа
Шрифт:
– Мне сказали на фронте большая нужна в военных переводчиках.
– Это так.
– Я владею немецким и мог бы служить на такой должности.
– А я хочу предложить вам иную работу, Андрей. И там пригодится ваше знание немецкого языка.
– Это работа в НКГБ?
– Работа на той стороне. Андрей.
– На той стороне? Вы хотите сказать…
– Да. Работа в разведке. И я знаю, что вы пока имеете самое смутное впечатление о такой работе. Но сейчас это не самое главное. Вы владеете немецким, и вы молоды. Мы не станем
– А зачем это?
– В итоге вы должны попасть в Дабендорф. Иной задачи я пред вами пока ставить не стану.
– Дабендорф?
– Это деревня в 40 километрах от Берлина. Там находится кадровый учебный центр, который носит название Отдел восточной пропаганды особого назначения.
– И что это за отдел?
– Школа для подготовки офицерских кадров для русских частей.
– Русских?
– Из тех, кто служит немцам. Школу создали по инициативе генерала Гелена и полковника фон Штауффенберга с целью подготовки пропагандистов восточных дивизий Вермахта.
– И что я там буду делать?
– То, что вы умеете лучше всего. Андрей.
– Я вас не понял.
– Вы будете учиться.
– Учиться? У немцев?
– Я не стану пока давать вам никаких заданий. Вам просто нужно попасть в Дабендорф.
– Но что потом?
– Потом с вами свяжутся. Андрей. На территории Дабендорфа размещаются редакции русских газет «Заря» и «Доброволец». И вы сможете впоследствии пристроиться корреспондентом в одну из них, учитывая ваше образование.
– Но как я попаду в Дабендорф?
– Это, я уверен, произойдет само собой.
– Это как же?
– Вы отправитесь на фронт, как и хотели. Но не военным переводчиком, а рядовым в пехоту. Я организую вам попадание в плен к немцам.
– В плен?
– Именно. Вас не должны убить и мои люди в агентурной разведке сделают все, чтобы вы достались немцам невредимым. А там уже дело техники. Вы попадете в лагерь для военнопленных и когда к вам придут вербовщики вы запишетесь в РОА.
– В РОА?
– К предателям Родины, товарищ Рогожин. Вы захотели жить и пошли служить немцам. Вот и все. Все пойдет естественным путем.
– Но что мне там делать?
– Я уже сказал учиться военному делу. И попутно знакомиться с другими людьми, что предали Родину.
– Но разве не нужна для такой работы специальная подготовка?
– Очень нужна, товарищ Рогожин. Но у вас этой подготовки не будет. Вернее неделя для подготовки у вас есть. Вы ведь пока не военный?
– Нет.
– Вот и отлично. Станете новобранцем и попадете в плен. Учить легенду вам не нужно. Вы расскажете свою собственную жизнь. Исключение составит только этот разговор со мной. Об этом говорить не нужно ни при каких обстоятельствах.
Глава 1
Курсант Рогожин.
Передовая и лагерь для военнопленных.
Март. 1944 год.
Андрей.
Ровно через месяц он был на передовой и сжимал в руках винтовку. Солдат не хватало и курсы подготовки бойцов сильно сократили.
В военкомате комиссар Игнатьев узнав, что перед ними студент со знанием иностранных языков, сразу доложил по начальству. Таких людей было приказано отправлять в особую часть.
Но вместо начальника особой части с ним стал говорить старший майор из НКГБ.
– Вы говорите про товарища Рогожина?
– Так точно, товарищ старший майор! – ответил военком. – Такого я давно не встречал. Четыре иностранных языка и немецкий! При такой острой нужде в военных переводчиках!
– Я вас понимаю, товарищ Игнатьев. Но товарища Рогожина вам следует отправить в пехоту.
– В пехоту? – не понял военком. – Я же сказал вам, товарищ старший майор, что Рогожин…
– Владеет четырьмя языками. Я это слышал, товарищ военком. И еще раз хочу повторить мой приказ – отправить товарища Рогожина в пехоту. В строевую часть. Вам скажут в какую.
– Но…
– Вы меня поняли, товарищ военком?
– Так точно, товарищ старший майор государственной безопасности! Но что делать с его документами?
– Потеряйте справку о месте его учебы. Пусть он пройдет у вас как простой доброволец.
– Я вас понял, товарищ старший майор.
– Вот и отлично, товарищ Игнатьев. И после того как вы оформите Рогожина, вам следует явиться ко мне.
– К вам?
– На Лубянку. Это простая формальность, товарищ военком. Подпишете документ о неразглашении.
Игнатьев понял, что совать нос в дела НКГБ не следует…
***
Враги были совсем недалеко от него. Окопы немцев всего на расстоянии километра.
– Парень, – обратился к Андрею пожилой старший сержант Кумушкин. – Ты не робей. Слышь?
– Я не робею, – ответил Андрей.
– Немцы попрут в атаку скоро. Им до зарезу надобно наши позиции отбить. Три дня назад эти окопы штрафники заняли. Говорят, почти половину батальона положили здесь. А нам приказано держаться и позиции не сдавать. Ты стрелять-то умеешь?
– Нас учили.
– Учили, – усмехнулся старший сержант. – Знаю, я как вас учат.
Над позициями появились «Юнкерсы» и вниз полетели бомбы. Андрей залег на дно окопа и вжался в землю. Это было его первое столкновение с войной.
– Когда «лаптежники» станут наши позиции утюжить, ты главное. Не суетись. Вжимайся в окоп и жди.
– «Лаптежники»? – спросил Андрей.
– Немецкие пикировщики.
– «Юнкерсы»? – догадался Рогозин.
– Они самые. По нашему «лаптежники». У них шасси не убираются и со стороны похоже на ноги в лаптях. Вот так и прозвали. Но скоро сам увидишь.